На улице уже почти стемнело. Летний длинный день подходил к концу. Я боялась высунуться, хоть и понимала, что здесь меня скоро найдут. В просвете между травой я видела, как на дворе мечутся кони с седоками в черных плащах. Кто-то из помощников милорда Долиана вернулся. Они поскакали в разные стороны. Из конюшни выскочил мужик, хозяин дома, и доложил, что там меня нет. Рядом крутилась его жена и горестно заламывала руки. Сам милорд Долиан злой, со всклоченной шевелюрой вышагивал здесь же. Меня, наверное, уже около часа найти не могут. Опять же очень сложно представить, что девица благородного происхождения будет сидеть в траве, которая растет вперемешку с крапивой и чертополохом. Я ободралась, искололась и обожглась, но лучшего места для пряток не нашла. Слава богам, я откинула мысль спрятаться на конюшне. Теперь нужно дождаться, когда эти куда-нибудь денутся, и пробираться в каком-нибудь направлении. Лишь бы подальше отсюда.
Влетит мне от наагасаха. За браслет влетит. Надеюсь, что хоть Шайш, Риш и Лош не сильно пострадали. Эти трое постоянно из-за меня мучаются. То под пол провалятся, то зелья сонного хлебнут… Я, наверное, несчастья окружающим приношу. Милорд Долиан резко остановился, а затем вбежал в дом. За ним бросился мужичок. Бабенка суетливо покрутилась и потянулась за ними. Я обрадовалась и осторожно приподнялась. Так, согнувшись в три погибели, я пошуршала подальше от дома.
Успела уйти не очень далеко. Как выяснилось, я попалась в весьма глупую ловушку. Это я поняла, когда на крыльце опять появился милорд Долиан, который бросился в мою сторону. Он дал мне расслабиться и начать действовать, а сам подсматривал из-за двери, откуда я вылезу. Я, подобрав юбки, бросилась бежать. Но какая девушка, обремененная благородным воспитанием и длинными юбками, сможет сбежать от тренированного быстрого мужчины? Он нагнал меня в несколько прыжков. Я только успела обернуться и выставить перед собой нож.
Не буду врать, что умею им пользоваться. Единственный нож, которым я владею виртуозно, это нож из столового прибора. Этот же нож, с длинным широким лезвием, я нашла в крестьянском доме и прихватила с собой на всякий случай. Милорд остановился, тяжело дышащий, глаза горят даже в сумраке. Я порадовалась, что мои руки хотя бы не дрожат. Он сделал пружинистый шаг ко мне. Я от него.
— Ты не сможешь меня ударить, — сказал очевидное он.
Да, не смогу. И себя тоже не смогу. Одним резким и быстрым движением он схватил меня за запястье, дернул на себя и слегка вывернул. Вскрикнув от боли, разжала пальцы. Нож упал в траву. Не тратя больше времени на слова, он просто взвалил меня на плечо и куда-то понес. Я извивалась, пыталась вырваться, била кулаками по его плечам, но не могла даже пошатнуть его.