Удивление Балезина не осталось незамеченным, и Фёдор Ершов изрёк:
— Это НЭП — новая экономическая политика. Слышал про такую?
— Слышал, — отозвался Алексей; советские газеты до него доходили.
Автомобиль остановился в небольшом переулке. Вышли из машины, шофёр остался на месте. Вещи Алексея по-прежнему нёс Ершов.
— Послушай, — тронул Балезин его за рукав. — Я ведь был здесь.
— Знаю, знаю, — кивнул Фёдор. — Здесь жила семья Архангельского. Теперь здесь наша служебная квартира.
— Кстати, как его жена, сын?
— У жены новая семья. А за сыном мы следим, делаем всё, чтобы он ни в чём не нуждался. Осенью в школу пойдёт.
Войдя в подъезд и поднявшись на второй этаж, Ершов позвонил в одну из квартир. Дверь открыла пожилая, аккуратно одетая женщина и, очевидно зная, зачем они пришли, пропустила их в прихожую.
— Здравствуйте, Мария Анисимовна, — Ершов поставил вещи на пол и кивнул на Алексея. — Вот, принимайте постояльца.
Хозяйка вежливо ответила поклоном, потом отвела гостя в небольшую светлую комнату. Но это была не та комната, в которую Балезин пять лет назад заходил к Архангельскому.
Присели.
— Как здоровье? — спросил Ершов. — Слышал, язва тебя начала донимать?
— Есть такое, — вздохнул Алексей. — От кашля давно избавился, не курю, а вот насчёт желудка… Пища у них совсем не та, не наша. Да ещё в придачу нервы… Вот и заработал.
— Ничего, не переживай, у тебя впереди отпуск, подлечишься в санатории, — успокоил Фёдор и поднялся. — Извини, тороплюсь. А поэтому слушай меня внимательно. Я уже знаю, что тебе предложат работу в посольстве или торгпредстве одной из европейских стран. Поэтому хочу тебя перехватить: пойдёшь ко мне работать?
— К тебе это куда?
— Пойдёшь — скажу, — всхохотнул Ершов. — Не догадываешься? И работа в Москве.
При упоминании о столице Алексей слегка помрачнел:
— А что мне Москва? Она для меня, по сути, чужой город. Нет, Фёдор, спасибо за приглашение.
— А ты подумай. Погуляй сегодня по нашей Белокаменной. А завтра, прежде чем появиться в управлении, загляни ко мне, — Ершов назвал этаж и номер кабинета. — Если всё-таки надумаешь, я с кадровиками всё улажу.
Балезин на минуту задумался, словно вспомнил что-то из прошлой жизни.
— Нет, Фёдор, в Москве я не останусь. Ты уж извини.
И они простились.
* * *
Первым делом Алексей Балезин хорошенько выспался. В вагоне было жарко, и он спал плохо; к тому же поезд прибыл рано утром. Умылся, побрился, почистил одежду и обувь и, поймав на улице извозчика, доехал до центра.
Побродил по брусчатке Красной площади, взирая на Кремль, у которого стоял временный мавзолей Ленина, полюбовался собором Василия Блаженного, памятником Минину и Пожарскому. Пять лет назад он проходил здесь, но всё осталось почти незамеченным. Любоваться было некогда.