В темноте помещения я не сразу сообразила, что причина в тяжелом теле, которое основательно придавило меня. Заерзав спросонок, не сразу вспомнила, что сплю не в своей любимой квартире и совсем не раскормленная туша старого кота притиснула меня сверху.
— Беспокойно спишь ты, нерыба! — Голос мужчины прозвучал насмешливо, заставив резко вспомнить все попаданские злоключения. — Пока пользы от тебя нет. Вставай!
Слегка отстранившись — а ширина кровати большего не допускала, — позволил мне привстать на корточки и осторожно перебраться через свое тело. Огонь в камине давно погас, лишив малейшего шанса рассмотреть, что творится вокруг. Темнота казалась зловещей и холодной.
Зябко поежившись, я вспомнила о плаще. Не спросить ли? Но тут же мысль перескочила на другое: а что было ночью?
— Отчего же нет? — надеясь вызнать, случилось ли «страшное», осторожно возразила в ответ. На удивление, сама ничего вспомнить не могла.
Раздавшийся шорох подсказал мне — мужчина поднялся следом. Шагнув вперед, задел меня плечом. И я поняла, что он двинулся к очагу.
Ровное дыхание хозяина домика, шорох веток, непонятный скрежет, — и вот посреди тьмы вспыхнула яркая искорка. Из нее разгорелся язычок огня, и занялись сложенные горкой поверх золы поленья.
— Помалкивай! Ты не в цитадели, командовать некем.
Встав, мужчина в который уже раз поразил меня шириной плеч и исполинским ростом. Когда он обернулся, темнота укрыла от меня его взгляд — в свете разгорающегося огня виден был только силуэт.
— Ты мне сгодишься, если будешь делать свою часть работы. Лишний же рот и болтовня не нужны, можешь хоть сейчас идти, далеко не уйдешь.
— Почему? — но привычке с вызовом буркнула в ответ.
— Ты — тариль жестокосердных. Тебя ищут повсюду. Награда обещана несметная. Любой встречный потащит тебя к военачальнику маолхов. А уж колдун по капле вытянет твою жизнь в отместку за жизни, отобранные у его воинов.
Так и знала!
— А тебе, значит, награда не нужна?
Наиграется и вышвырнет. Всякий так поступит в подобных обстоятельствах. Стоило ли сбегать из цитадели?
— Что мне от тех монет? — грубо хохотнул гигант. — Они вернут мне прежний облик? Потерянные годы? Нет. Такие, как я, и с деньгами обречены быть изгоями.
— Значит, не выдашь меня?
— Смотря как стараться будешь, — фыркнул он. — Пока толку от тебя нет. Заслужишь свой кусок хлеба — живи, нет — уходи.
— Что я должна делать?
— Все, что прикажу я.
Так бы и топнуть ногой да послать его — лесом, полем, огородом! Ярость и обида жгли изнутри, да жизненный опыт не дал им прорваться.
Попробую остаться, там посмотрим. Надо хоть что-то о мире этом узнать. Платить за грехи прежней владелицы тела не желаю. А веры той лилововолосой нет. Своим умом жить надо и дорогу домой искать.