Однажды вечером на каникулах Тэсс заговорила о том, чтобы заняться чем-то еще. Это, конечно, было здорово, но он заметил тогда, что им просто будет не справиться, если у них обоих будет напряженная работа, связанная с поездками. Жена согласилась, и он надеялся, что она бросила эту мысль. Жизнь и так была прекрасна. А если бы он уговорил ее уехать из Лондона?! Дети ужи подросли, и им с Тэсс надо побольше бывать вместе. Может быть, устроить каникулы для двоих? Надо будет предложить ей это. Хорошо бы поехать в Париж. Марк вспомнил безумный пьяный уикэнд, который они провели там до рождения Джейка. Да, обязательно надо, вот только разберутся с работой.
Хэтти заворочалась во сне, шевеля губами. Она сжала руки в кулаки и прижала их к задранному подбородку. Даже во сне дочь выглядела упрямой. За Хэтти Марк не боялся, а вот Джейк! Он переключился на другую тревожащую его проблему. Джейк, похоже, был не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Табель за последнюю четверть был просто ужасен, сын был не в состоянии вежливо ответить ни на один вопрос, будто его постоянно переполняла еле сдерживаемая ярость. Тэсс не понимала, что ему требовалась твердая рука. Он выбивался из-под контроля, а мать позволяла ему это.
Один раз на каникулах Марк ударил Джейка. Вообще-то он не собирался этого делать. Они были в лодке, и Марк крикнул Джейку, чтобы тот поймал веревку, когда утлегарь качнулся в сторону головы Олли. Джейк сделал вид, что не слышал, — он все еще дулся после того, как его отругали за завтраком, — и утлегарь ударил Олли прямо в висок, оставив шишку.
— Это был несчастный случай! Несчастный случай! Чего ты вечно ко мне вяжешься? Я виноват, что ли, что этот идиот не пригнулся? — сразу закричал Джейк, вскакивая на ноги, и Марк ударил его раскрытой ладонью. Жест этот был инстинктивный, непредвиденный, просто реакция на вскипевший в нем гнев, который, наконец, вырвался наружу. После удара ему стало легче, и гнев прошел. Но ударил он сильно, сильнее, чем собирался, и Джейк упал на бок, врезавшись в узкую скамью вдоль борта лодки.
Он немедленно вскочил снова.
— Ты что? — закричал он. — Ты же меня ударил, ублюдок!
Марк встал над ним. Олли побелел от страха. Ветер сильным порывом дунул в лицо Марка, поймав незакрепленный парус и разворачивая лодку к берегу. Марк схватил веревку и, закрепив ее восьмеркой, крикнул Олли, чтобы тот брался за румпель.
Джейк, уже достававший отцу до плеча, стоял перед ним и часто дышал. Лицо у него было мокрое от брызг, на стриженых волосах блестели капли воды, а по щекам на синюю куртку стекали струйки. Губы его были плотно сжаты, а глаза, такие же, как у Марка, закаменели от гнева. Марк попробовал было положить руку ему на плечо, но Джейк отстранился.