- Еще бы, - сказал Грант.
- Нужна специальная комиссия. Даже если мы рискнем остаться, вряд ли это много даст.
- А сам ты что про все это думаешь?
- Да я не знаю, что и подумать, - искренне ответил Карел Стингл. - Во всяком случае, мне бы страшно хотелось увидеть все это своими глазами.
Грант взглянул в прозрачное небо, словно ожидая, что вот-вот опустится еще чей-то корабль. Ему этого тоже очень хотелось.
Но за те два часа, что «Торнадо» оставался на Хуан-Фернандесе, так ничего и не случилось. Пришел момент расставания с планетой, давшей на время приют робинзонам. Как выяснилось, для них уже была приготовлена герметическая карантинная камера с круглыми большими иллюминаторами, сквозь которые экипаж во время полета мог смотреть на них, а они на экипаж.
Сквозь специально устроенный шлюз Грант, Мартелл и Дуглас вошли в камеру. Шлюз закрылся. За иллюминаторами они увидели салон «Торнадо» с обеденным столом, с экраном, у которого экипаж собирался во время отдыха, с земными пейзажами на стенах.
- Хорошо, хоть в грузовой отсек нас не засунули… - У Мартелла отчего-то испортилось настроение.
Во время старта у капитана Стингла и двух членов экипажа хватало работы. Салон был пуст. Грант, Дуглас и Мартелл полулежали в креслах, вяло переговариваясь. Наступила реакция: только теперь они почувствовали, как безмерно устали за эти недели.
Потом, когда «Торнадо» лег на курс, в салоне появились капитан Стингл и бортмеханик Ростислав Четвериков. Их лица, нарочито веселые и бодрые, прильнули к иллюминаторам.
- Ну вот, - недовольно проворчал Мартелл. - Мы тут как экспонаты в музее, подходи, смотри!
Под Дугласом вдруг скрипнуло кресло. Что-то изменилось внутри камеры, Грант и Мартелл просто физически это почувствовали.
- Музей? - повторил Дуглас странным, резким голосом. - Ты сказал - музей?
Грант и Мартелл обернулись. Дуглас, выпрямившийся в кресле и похожий на сложенный пополам циркуль, обхватил голову руками. В глазах его билась какая-то сумасшедшая мысль. На мгновение в карантинной камере стало очень тихо, а потом историк выскочил из кресла и стал расхаживать взад и вперед. Ему то и дело приходилось поворачивать, потому что было очень мало места, он бешено размахивал руками и едва не задевал Гранта и Мартелла. Наконец он остановился.
- Так, значит, вы еще ничего не поняли? - спросил он медленно и нараспев. - Знаете, что все это значит? Знаете, где мы с вами были? Знаете, что такое Хуан-Фернандес? - он мотнул головой и выкрикнул: - Это Лувр! Прадо! Эрмитаж! Вот что это такое!
- Постой, постой, - начал Мартелл, но Дуглас уже взорвался.