— Успеем? — доверительно спросила она у Лолиты.
— Это смотря каким способом она решила покончить с собой, — сдвинула брови Лолита. — Если наелась таблеток, сможем откачать. Если вскрыла вены, я не знаю, с какой скоростью из нее вытечет кровь… Ну а если прыгнула с балкона, тут и Бэтмену не успеть!
— Господи, даже слушать жутко, — призналась Тамара Никитична, неистово крестясь.
Глаза шофера стали больше зеркала заднего вида.
— Вы это о чем? Не шутите, что ли?
— Какие шутки, поезжайте скорее!
— Так, может, надо полицию вызвать и «скорую»? Чего мы-то? — испугался водитель.
— А мы быстрее приедем, — заверила его Лола.
— Страшно мне… такая милая, добрая девочка, — начала Тамара Никитична. — Как он мог?..
— Променять ее на меня? Договаривайте, чего уж там…
— Я хотела сказать, бросить ее…
— Так это то же самое! Леонид должен был выбрать, и он выбрал…
— Зачем ты едешь спасать Настю? Поглумиться над ней? — строго посмотрела на нее Тамара Никитична.
— Как женщина я ее очень хорошо понимаю. Когда Леонид сказал, что несвободен, я жить не захотела. Влюбилась сильно, не меньше вашей Насти. Убивала себя тоже, но другим способом…
— Мой Ленечка такой… Он золотой, — промокнула платочком уголки глаз Тамара Никитична. — Остановите вот у того большого дома, пожалуйста. Это здесь, Лола… Идем, дай нам, боже, сил.
Тамара Никитична вспомнила подъезд, и они поднялись на лифте на пятый этаж. Дверь на самом деле оказалась обычная, деревянная и… открытая. Лолита, несмотря на сильное волнение, смело двинулась вперед. Мама Леонида тоже проявляла мужество и не отставала.
— Настенька… — прошептала она севшим, охрипшим голосом.
Квартира казалась пустой, хотя везде горел свет. Внезапно из одной комнаты раздался истеричный, ненормальный смех и какие-то голоса. Женщины даже вздрогнули, но тут же двинулись на звуки.
То, что они увидели, не поддавалось описанию. На широкой кровати, голая и нетрезвая, с тремя мужиками кувыркалась Настя. Это было так неприлично, так неожиданно-завораживающе, что обе спасительницы не закрыли глаза и не убежали, а застыли соляными столбами.
— Господи, — выдохнула наконец Тамара Никитична. — Настенька, что это?! Настя! Дитя мое…
Белотелая, разгоряченная бестия вынырнула из кровати и очень долго и несфокусированно смотрела на вошедших. Неожиданно ее губы расплылись в кривой ухмылке.
— Ой, мамочки… Царица Тамара и не знаю кто! Хотя стоп! Знаю! Эта тетенька увела у меня Леню? Ну что вы, девочки, тушуетесь? Присоединяйтесь!
— Что ты делаешь?! — с ужасом спросила Тамара Никитична.
— Пытаюсь забыть вашего сына! Выбиваю его из памяти и тела. — Настя приняла весьма непристойную позу.