— Но вы не будете продавать магазин? Я только что на работу устроилась, — пискнула Каролина.
Похоже, в этот вечер каждого волновали только собственные проблемы.
— Этому злобному дядьке я точно ничего не хочу продавать. Он же ненормальный и явно не желает нам добра, — вздохнула Лолита. — Хотя…
— Что? — вздрогнула Серафима Максимовна.
— Приличная сумма мне бы не помешала. Я ему еще набавлю цену за моральный ущерб от его рассказов. Я бы лучше парикмахерскую организовала, в этом хоть что-то понимаю. А антикварная лавка — слишком сложно для меня. Он хочет купить, так, может, и продать? А вы поможете все описать и оценить, чтобы не обманул, — задумчиво произнесла Лола.
— Так я без работы останусь? — опять пискнула Каролина.
— Да при чем тут ты?! Человек свою судьбу решает, — рассвирепела Серафима Максимовна. — Сможешь работать и на этого придурка! Он один все равно не справится!
— Я у него не хочу. Неприятный дядька, — по-детски ответила девушка, премило хлопая ресницами.
— А вот у тебя, Лола, совсем стержня нет! Куда ветер дунет, туда и плывешь, — обратила свой гнев на Лолиту Серафима Максимовна. — То продать, то не продать! Пришел старый козел, и опять — продать! Уже определилась бы ты как-нибудь! Чего мечешься?
Лола, насупившись, разлила всем выпивку.
— За нас! Если бы вы знали, какой у меня стержень внутри образовался в последнее время! Просто стерженище! Только он горит, пылает, поет и болит прямо вот здесь вот, — показала она на сердце.
— Это он закаляется в накале страстей, — усмехнулась Серафима Максимовна, — словно в кузне.
Лолита вспомнила, что всегда считала себя гордой и неприступной женщиной. Проведя ночь с Леонидом, она запретила себе искать с ним новых встреч. Она попрощалась с ним мысленно навсегда, а уж сколько времени эта боль будет выходить из сердца, Лола не знала да и знать не хотела. Ей было плохо и тошно, и отвлечь себя от горьких мыслей Лола могла только шампанским, чувствуя себя никчемной и никому не нужной. Шампанским отвлекалась каждый день.
— Выпьем, — прервала ход ее невеселых мыслей Серафима Максимовна.
Лолита кивнула.
— Хватит уже, мне плохо, голова кружится, — подала голос Каролина.
— Молодежь, молчать! В бой вступает тяжелая артиллерия! Еще наливай! Пли! То есть пей, — приказала Серафима Максимовна с раскрасневшимся лицом, демонстрируя боевой настрой.