Остальные молчаливые участники шоу тоже спустились ниже, и друзья украдкой с интересом разглядывали представителей Тёмного Легиона. Помимо хорошо знакомого им Сглаза в группе присутствовал ворген-жрец со странным именем Муха, тёмная эльфийка-друид Когтёнок и таурен-паладин Палпутин.
- Юмористы, - хихикнул Сашка, указывая на паладина и рыцаря смерти. - Я тоже в детстве эту франшизу обожал. А рогатый, по ходу, ещё и на уроках истории храпаков не давил.
- Для быстрого разрешения спора, - тем временем продолжал инструктаж Вейдер, - тебя будут воскрешать после каждой неудачи. Если нуб выигрывает, ты его больше не трогаешь, усёк? На всё про всё тебе три часа, иначе ты считаешься проигравшим.
Кто бы знал, что харя зомби может быть столь выразительной: на ней промелькнула целая гамма эмоций, среди которых уверенно доминировала обречённость.
- Но нубу же помогает жрица, - выдал он последний, откровенно слабый аргумент.
- Она тоже не будет вмешиваться, - решил Вейдер, нисколько не сомневаясь, что его слову подчинятся.
- Я сейчас озвучу новые условия, - кивнул Зоркийсглаз и вызвал Морану по амулету.
- Мы всё слышали, - без лишних слов сообщила она и пихнула локтем Ногара, спрашивая, согласен ли он с новыми условиями игры.
- А я что? - развёл руками тот. - Раз решили - делаем, что зря воздух сотрясать?
- Согласны, - коротко ответила Морана и, пожелав Сашке удачи, пошла к группе высокоуровневых игроков.
Снегов остался один.
- Ну что, поехали, - сказал он сам себе и нырнул в кусты.
В первый раз Ногебатор погиб откровенно глупо: крадясь по лесу, ПКшник узрел вбитую посреди тропинки жердь, на которой была укреплена табличка с любовно нарисованным (спасибо начальному навыку рисования) оскорбительным текстом. Сволочной нубяра постарался от души - прочитав написанное, зомбак заскрипел от злости зубами и изо всех сил пнул жердь, мечтая точно так же отвесить пинка в мерзкую зелёную харю своего врага. Это и стало его фатальной ошибкой: не успел Ногебатор ахнуть, как замаскированная сеть уже несла его вверх, навстречу очередной нелепой гибели.
Второй раз зомби действовал намного осторожнее, но всё же сорвал растяжку, активирующую заклинание праздничных конфетти, немедленно осыпавших невидимку. Пока разбойник, чертыхаясь, стряхивал с себя демаскирующие бумажки, откуда-то сверху вылетело бревно, усаженное копейными наконечниками на манер валика из музыкальной шкатулки, и смело бедолагу на очередное перерождение.
Каждую гибель несчастного зомбака сопровождал хохот с небес и заклинание возрождения, обрекавшее Ногебатора на очередную попытку. Даже проигрывающие зрители от души веселились, наблюдая за столь неравным противостоянием.