– Не надо тебе это знать, – мягко ответил ему Лев.
– Ну, не надо так не надо, – обидевшись, согласился полковник и вдруг встрепенулся: – Погоди! А не с делом ли Болотина это связано? – Ответа он не получил, но и сам уже все понял. – Да, тогда мне действительно лучше лишнего не знать. Уж больно дело скандальное.
Пока они разговаривали, омоновцы сели в свой автобус и уехали, но на сцене появилось новое действующее лицо – главврач. Он наблюдал за всем из окна, подсказал полковнику, что подозрительные люди сели в машину, а вот потом перестал что-либо понимать и решил пойти и узнать все лично.
– Вот и виновник торжества, – сказал полковник, вылезая из машины.
Лика тоже решила поучаствовать и, сделав главврачу, как маленькому, «козу», сюсюкающим голосом произнесла:
– А кто это у нас тут ябеда? А кто тут у нас за ложный вызов отвечать будет?
Главврач испугался не столько нагоняя от полицейского, сколько этой жуткой девчонки, развернулся и бросился обратно под защиту родных стен. Тут-то он и понял, что совершил страшную ошибку, когда не переобулся и вышел на улицу в туфлях, подошвы которых теперь скользили на укатанном снегу. Скользил-скользил, да и навернулся во весь рост.
– Кобздец котенку! – с чувством глубокого морального удовлетворения констатировала Лика. – Ничего! У себя же в больнице отлежится!
– Ну, ты совсем уже мужика затерро… – начал Гуров, но, взглянув в глаза Анжелики, тут же замолчал.
– А вы не очень быстро забыли, что кое-кто остался жив только потому, что один чудный мальчик, на свой страх и риск, сделал ему операцию? – произнесла она таким тоном, что уши Гурова сами собой прижались к голове. – А ведь кое-кто мог до утра и не дожить! И мальчик получил бы за это втык от одного крайне озабоченного показателями подлеца! И пусть этот подлец молится на все углы за то, что еще легко отделался! Кстати, что там рекомендуют принимать для улучшения памяти?
«Нет, надо от них съезжать, – решил Лев, наблюдая за тем, как выбежавшие из больницы врачи с медсестрами поднимают и уносят внутрь поверженное начальство. – А то Лика со своим стремлением всегда восстанавливать справедливость доведет меня до того, что я начну заикаться и пугаться собственной тени. Святой человек Степан! Вот пусть он с ней и мучается!» Но вместе с тем он прекрасно понимал, что после всего, что ей пришлось вынести, другой Лика быть просто не могла. Страшно представить себе, что чувствовала пятнадцатилетняя «домашняя» девочка, когда ее родителей арестовали, а ее саму отправили в самый неблагополучный приют, где ее в первую же ночь изнасиловали и избили так, что она получила черепно-мозговую травму. Потом больница, клиническая смерть, кома, еще одна клиническая смерть, снова кома. Хорошо, что мидовцы держали руку на пульсе и смогли вывезти ее в Россию, где она долечивалась. Тогда-то у нее и заметили паранормальные способности. Стали их развивать, обучать другим вещам и в конце концов вырастили и воспитали суперагента. И работала она за рубежом не за страх, а за совесть, пока ее не предали в собственной же стране. Вот тогда-то она и пошла вразнос, восстанавливая справедливость так, как считала нужным, пока ее не нашел Гуров. Может быть, Попов потому его и простил, что он помог ему вернуть дочь в семью.