Лорд Бестерн заглянул через несколько минут и застал меня в парадном облачении, молча переносящую пытку.
— Роуз, спасибо, твои услуги сейчас не понадобятся.
Роуз вскинула на него широко распахнутые, умоляющие глаза оленя на мушке охотника, но возразить не решилась. Напоследок постаравшись скрепить мои легкие и непослушные волосы рекордным количеством шпилек, она отступила в сторону, и я увидела себя в зеркале.
Коричневое платье, подобранное в тон камзолу лорда Бестерна, идеально подчеркивало талию. Декольте обрамлял легкий кремовый тюль. Главным украшением наряда была тяжелая золотая цепь с искристым желтым топазом. Волосы тоже покрывала золотая сеточка с россыпью бриллиантов. У госпожи Веллсбери и вправду отличный вкус, платье придумала она. Надо сказать, на мне оно смотрелось лучше, чем в шкафу.
Лорд Бестерн протянул руку, и я послушно оперлась на локоть мужа.
Мы прошли по коридору, спустились по парадной лестнице, свернули в гостиницу, через нее — в библиотеку, музыкальную комнату… Сердце забилось сильнее, я, кажется, догадалась, куда меня ведет муж.
В мастерскую Пруденс! Теперь понятно, отчего сиделка старалась не пускать туда. Догадка оказалась верной: сестра мужа напророчила нечто про меня…
У входа в мастерскую муж галантно придержал дверь, пропуская меня вперед.
Через высокие окна художественную комнату заливал прозрачный свет осеннего солнца. В косых лучах танцевали пылинки. На мольберте сушился холст, изображающий сцену охоты на шипастое зеленое чудовище, встреченное мною в лабиринте, — бигаста. Свинокрокодил щерил зубастую пасть, конный воин метил в него копьем, за деревьями трубил в рог егерь и гарцевали люди в красочных одеждах, более подходящих Средневековью.
Лорд Бестерн, задумчиво потирая подбородок, встал напротив картины и долго ее рассматривал, не говоря ни слова. Затем произнес:
— Королевская охота на бигаста перед самым приходом зимы. Мы вскоре получим приглашение.
— Значит, Пруденс и вправду рисует будущее. Покажи и мой портрет!
Муж резко обернулся со смесью облегчения и уважения во взгляде.
— Надеюсь, эта особенность сестры останется между нами. Ее счастье зависит от твоего молчания. Пророки ценятся на вес золота, они живут во дворце под пристальным вниманием короля, и их дар используют для поисков богини. Пруденс не выдержит подобной жизни.
— Я понимаю, Уильям. Спасибо за доверие.
По всей мастерской лицевой стороной к стенам были расставлены картины. На глаз я определила около сотни. Муж подошел к дальней стене и уверенно вытащил крупный холст из четвертого ряда, будто проделывал это не раз.