Мэй непроизвольно подняла ладонь к шраму, не касаясь его.
— Я не могу носить повязку, — сказала она шепотом. — Не переношу прикосновения ткани к коже.
— Мэй, прости. Я не хотела тебя обидеть.
— Я пойму, если ты попросишь перевестись.
Она отвернулась так, чтобы не был виден шрам. Тонкая фигурка выражала покорность судьбе. Мне стало ее ужасно жаль.
— Нет-нет, ты что! Наоборот, я не хотела тебя задеть.
Я раскрыла салфетку и с наслаждением вгрызлась в чудесный толстый ломоть хлеба с маслом. Божественно!
— Тебя не отталкивает мое уродство? — продолжила допытываться Мэй.
— Мэй, ты же не виновата. Несчастья происходят, никто от них не застрахован.
Она присела на своей лежанке напротив меня. Я не отвела взгляда, положила ладонь на ее тонкое плечо и вдруг заметила, что служанка дрожит.
— Что происходит? — спросила я.
— Начинается, — захрипела Мэй.
Она резко откинулась, глаза закатились, все ее тело затряслось, а изо рта пошла пена. Я выронила хлеб, кинулась к ней.
Эпилептический припадок.
У меня похолодели руки, сердце лихорадочно забилось в груди. Я вспомнила, как когда-то в летнем лагере одну девочку скрутил приступ, ей вызвали «скорую». А что я могу без медиков под рукой?
Мэй трясло, ее голова была запрокинута назад, словно в фильмах про одержимых демонами. Руки и ноги дрожали, она вся изгибалась и в любое мгновение могла упасть с кровати.
В первую очередь — безопасность.
Я взяла ее маленькое тело в охапку и положила на пол. Засунула подушку под голову. Вытерла лоскутом пену у рта.
В этом мире есть алхимия, может… Я выбежала на лестницу. Крикнула:
— На помощь! Помогите!
Никто не отвечал, все слуги были на обеде. Вот черт! Неужели никто не придет? Я вытерла о юбку вспотевшие ладони, шмыгнула носом и вернулась к Мэй. Присела подле нее, чтобы удержать голову от ударов об пол. Мне было очень страшно. Особенно видеть ее изуродованное лицо, искаженное гримасой боли.
Мэй вся обмякла, руки и ноги перестали трястись. Приступ закончился, она ровно задышала. Я вытерла ее губы, ласково погладила по щеке.
Шрам у нее очень нехороший, конечно. Интересно, что с ней приключилось? Кто-то ударил мечом по лбу? Нет, шрам слишком кривой. Скорей всего, Мэй упала вперед на острый предмет. Наверное, вдобавок к порезу получила сотрясение мозга. После травмы головы бывают эпилептические припадки. Бедненькая…
— Спасибо… — прошептала Мэй, открыв глаза.
Она со стоном дотронулась до головы, видимо, та болела после приступа.
— Пить? — спросила я.
Я быстренько налила в стакан воды из кувшина, который стоял на табуретке между кроватями.