Колян остановился, лихорадочно вытряс из рюкзака вещи. Нашел кинжал, сунул за пояс, остальное сложил в мешок и бросил его так, как будто выронил при беге. После этого одним прыжком спустился в неглубокую на вид яму, заполненную грязной жижей.
Яма только на вид казалась неглубокой. Он мгновенно погрузился по пояс, правда жижа оказалась не трясиной, а жидкой субстанцией, как густой чай или кисель и совсем не сковывала движения.
«Суки, всю жизнь в дерьмо кунаюсь!» – подумал Колян и погрузился в жижу почти полностью, замаскировав голову кусками какой-то тины, водорослей и грязи – «Обкуренные, внимание у них никакое, не заметят. Если бы профи были, хрен бы отлежался, а так шанс есть!»
Колян крепко зажал в руке эсэсовский кинжал и затаил дыхание…
Послышались шаги, хруст валежника и два отморозка приблизились к яме, где прятался Коля…
– Гля, Кабан – этот лошара обосрался, сидор свой кинул! Зырь, там полно набито, идем глянем!
Они миновали яму, загипнотизированные видом Колиного рюкзака и стали возбужденно трясти набитый «сидор».
Колян тихо поднялся из грязной ямы, благо, что жижа, стекающая с него, не булькала как вода, так как была слишком густа для этого, и стал осторожно подходить к мародерам.
Отвел руку назад, зажав в ладони кинжал и коротко, точным движением воткнул его одному из отморозков в почку.
Надо сказать, что при подобном повреждении почки в организме сразу падает кровяное давление, человек теряет сознание мгновенно, не издав и звука – это удар из арсенала спецслужб и диверсантов…
Кабан молча упал лицом вниз, так, что его напарник даже и не понял что случилось, тем более, что соображал он медленно – его мозги были забиты анашой и самогоном…
– Ты чо, Кабан внатуре? Чо с тобой?!
Он обернулся назад и тут Колян, на автомате, воткнул ему в живот эсэсовскую железяку – раз, другой, третий – выдернул и одновременно зажал рот бандита другой рукой, прижимая его башку к стволу дерева…
В воздухе резко запахло человеческим дерьмом, кровью и мочой.
Выпучив глаза, отморозок упал на колени, а Колян, зайдя ему за спину, откинул его голову и полоснул ножом по горлу, почти отделив ее от тела, и ловко отпрыгнул, чтобы струя крови не обдала его с ног до головы.
Отморозок забулькал раскрытым горлом, задергался, как паяц на ниточках и затих.
Колян обшарил трупы, забрал обрез трехлинейки – это он бу́хал как пушка, посылая свои длинные острые пули, как когда-то в продотрядовцев и немцев. Забрал две гранаты-«колотушки» и пошел туда, где слышались голоса остальных «карателей».
Бандиты перекликались между собой, время от времени постреливали в сторону болота, потом, судя по всему, остановились и начали что-то бурно обсуждать…