Солнце склонялось к вечеру. Появились дозорные от базы. Ничего нового они не сообщили – всё увиденное ими, в общем-то, подтверждало слова лазутчиков. Посты, конечно, на базе выставили, но служба неслась из рук вон плохо. Кто-то спал, кто-то бухал… раздолбайство, одним словом. Как их до сих пор не захватили, Коляну было непонятно.
Атаман стал обдумывать план наступления. Неожиданно к нему в голову пришла мысль – а что если отпустить этих парней, чтобы они рассказали о том, что видели своими глазами. Это бы имело дезорганизующий эффект – охрана базы, скорее всего, впадет в панику. Они-то считали, что имеют дело с мелкими группами беженцев-мародёров, а не с крупной военизированной группой. Подумав ещё немного, Колян утвердился в этой мысли. Был у нее, конечно, и минус – враг успеет подготовиться к их наступлению. Но плюсов было значительно больше.
Он объявил лазутчикам, что отпускает их. И передал с ними сообщение следующего содержания: «Предлагаю вам добровольно сдаться. Тот, кто сдастся и вольётся в наше войско, будет наравне с нами получать все блага и нести все обязанности. Тот, кто будет не согласен с нашими порядками, может уйти сразу. Если кто-то возьмёт в руки оружие и направит его против нас – будет убит. Без вариантов. Время для раздумий, на чьей вы стороне – сутки, до завтрашнего вечера».
Лазутчиков вывезли за лагерь и транспортировали к базе. Колян ломал голову, как избежать потерь при лобовом штурме. А они обязательно будут, в этом он, к своему сожалению, был уверен. В армейских руководствах всегда приводилось соотношение потерь атакующих к обороняющимся три к одному. Такой порядок Николая не устраивал. Даже 1 к 10 для него было роскошью. Потерь надо было избежать любой ценой. Он сидел, жевал кашу с тушёнкой, запивая горячим чаем и думал.
«Главная проблема – огневые точки на кирпичном заборе. Нам надо перебить стрелков прежде, чем они завалят кого-то из наших. Со снайперками это задача несложная. Пару пулемётов на холмах… Эх, всё равно потери будут! – он досадливо поморщил лоб. – Танк бы… танк. Стоп. Есть же бульдозер. Если его обшить железом – кабину, двигатель, нож вперёд – вот тебе и таран. Подбить гусеницы они не могут – гранат нет».
Он пошёл к Михаилу и дал ему распоряжение сделать из трактора танк. Тот понимающе кивнул головой. Через час вокруг трактора кипела работа, стучали кувалды, визжали полотна пил по железу. Задача оказалась не такой простой, как казалась на первый взгляд – железо должно было быть достаточно толстым, чтобы прикрывать двигатель. Впрочем, двигатель как раз не особо беспокоил Николая – поднятый нож бульдозера практически скрывал двигатель, а его прострелить было можно только из противотанковой пушки. А вот кабина тракториста была удобной мишенью, как и бак за спиной водителя. Инструментов же для резки толстого железа у них не было. Кое-как они загородили кабину листами железа, стараясь ставить его под углом, чтобы пули рикошетировали. В любом случае трактористу придётся несладко.