− Попридержи коней, − Алекс выглядел раздосадованным. − Возможно, все его слова выеденного яйца не стоят.
− Так и знала, что ты это скажешь.
− На что ты намекаешь? − насторожился Алекс.
− Какие уж тут намеки. Присутствие Тьмы для тебя выгодно. Она всегда на твоей стороне.
− По-твоему, если Тьма охотно спит со мной, я сделаю все, чтобы она осталась?
− Разве нет? Тьма от тебя без ума. Но когда ее не станет, я даже на пушечный выстрел к тебе не подойду, потому что лично я тебя на дух не выношу. Ты чудовище!
− Должен же кто-то оттенять идеальную тебя.
Он не выглядел встревоженным. Наверное, не верил, что Еве удастся освободиться от Тьмы. Она и сама в этом сомневалась. Это было бы слишком прекрасно, а она с детства усвоила, чем лучше перспективы, тем меньше вероятность их осуществления.
− Священник объяснил, как заменить тьму светом? − поинтересовался Алекс.
Он, наконец, отлепился от дверного косяка и устроился в кресле напротив балкона, где стояла Ева. Солнечный цвет, проникая в номер через тонкий тюль, подсвечивал его черные волосы серебром, словно в них появилась преждевременная седина. Алекс, в самом деле, выглядел изможденным. События последних недель сказались на нем не лучшим образом. Впрочем, как и на Еве. Она чувствовала себя разбитым глиняным горшком.
− Он ничего толком не сказал. Просто намекнул, что это возможно. Думаешь, это была пустая болтовня? − боевой настрой покинул Еву, точно воздух сдутый шарик.
Алекс нахмурился. Он разглядывал ее, принимая какое-то решение. Под его серьезным взглядом она окончательно стушевалась и уже была не рада, что вообще затеяла этот разговор. Нашла у кого просить совета. Ему же на нее плевать.
− Надо подробнее разузнать об этом свете. Что он собой представляет, откуда берется и все такое, − произнес он. − Может, тогда нам удастся как-то запихнуть его в тебя, вытеснив Тьму.
− Нам? − переспросила Ева. − Ты согласен поучаствовать в избавлении от Тьмы?
− Почему нет? В конце концов, предводительницы из тебя не получилось. Пора это признать.
— Ты невыносим! − всплеснула Ева руками.
— Да, я такой.
— Ненавижу тебя!
— Не страшно.
— Что б ты сдох! − она топнула ногой.
— Я непременно выполню твою просьбу. Лет эдак через шестьдесят-семьдесят.
Что бы она ни говорила, Алекс неизменно отвечал с улыбкой. Ее оскорбления совсем его не трогали. Он принимал их за шутку. Осознав это, она замолчала.
− У тебя все? − притворился удивленным Алекс. − Вот уж не думал, что запал так быстро иссякнет.
− Не хочу ссориться с тем, кто вызвался мне помочь, − Ева отошла от балкона, так как поднялся ветер и всколыхнул тюль, пахнув в комнату жаром с улицы.