− Тебе не кажется, что он выглядит больным? − спросила она.
− Я убийца, а не доктор, − отреагировала Война, но Ева, привычная к ее манере вести диалог, пропустила замечание мимо ушей.
− И все-таки приглядись, − настаивала она. − С ним явно что-то не так.
Вика уцепилась за подголовник и подтянулась вперед, оценить на глаз состояние Алекса:
− Ну да, вид у него неважный. Но ты не волнуйся, всадники не болеют.
− Я, между прочим, все слышу, − сказал Алекс, не открывая глаз. − И мне не нравится, когда меня обсуждают за моей спиной.
− Что у тебя с рукой? − Ева проигнорировала его замечание.
− Вывих.
− Почему он не излечился?
− Откуда мне знать? − Алекс зло посмотрел на нее. − Ты у нас предводительница. Аккумулировать энергию для лечения всадников твоя обязанность.
Ева замялась. Неужели проблема в ней? Для нее было загадкой, каким образом она передает всадникам энергию для регенерации. Процесс проходил сам собой без ее участия. Поэтому сейчас при всем желании она никак не могла помочь Алексу.
Они добрались до общежития через несколько утомительных часов. Поездка была еще тем плоха, что всю дорогу они молчали. В салоне осязаемым облаком висело нервное напряжение. Все думали об одном: возможно, для них эта дорога в один конец. Едва ли новообращенный Красный Дракон легко распрощается с жизнью. Нет, он будет бороться до последнего, и заберет с собой в небытие так много врагов, как только сможет. Ева не чувствовала в себе желания стать героем посмертно, но и бросить все как есть она тоже не могла.
Общежитие встретило их тишиной. В свете солнца здание выглядело как сотни других. Ничто не выдавало в нем штаба амфидиплоидов. И все же у Евы неприятно покалывало под ложечкой, пока они поднимались на последний этаж. Она не понимала, в чем причина: в отдышке Алекса, которой словно взбирался на гору, или в гнетущей тишине, давящей на уши.
Дверь пятого этажа стояла распахнутой настежь. В коридоре мигали лампы дневного света. Первое, на что обратила внимание Ева, был цвет линолеума. Он запомнился ей бежевым. Сейчас же на нем появились темные разводы. Лишь пройдя по линолеуму, она поняла, в чем тут дело: по полу, образовывая лужи, была разлита кровь. Ее тяжелый металлический запах витал в воздухе.
− Мы опоздали, − прошептал Рома, крепче сжимая ручки сумки, где лежала бутылка с ядом. Он не расставался с ней, никому не доверяя ценной ноши.
Ева приоткрыла первую на пути дверь. Внутри все было перевернуто вверх дном. Мебель превратилась в щепки. И снова повсюду была кровь. Мазками и кляксами она покрывала стены. Тел не было. Должно быть, нападавшие прибрались за собой.