Кожу Алекса будто прокололи две маленькие иглы на расстоянии пары сантиметров друг от друга.
− Что это? − Ева сверлила запястье Алекса взглядом. Ранки не припухли, не посинели, но их вид все равно внушал ужас.
− Укус змеи, − равнодушно, словно речь шла о рутине, ответил Алекс.
− Той самой? − прошептала Ева, выпуская руку Алекса из ослабевших пальцев.
− С другой мне сталкиваться не доводилось.
Ева отступила на шаг, как если бы боялась заразиться от Алекса, но на самом деле ей руководил совсем другой страх.
− И что теперь будет?
− Я убью Самаэля, вот что будет. И это, − он продемонстрировал руку, − одна из причин, почему я пойду один.
− Ты умираешь? − Ева вгляделась в лицо Алекса в поисках следов увядания и без труда их нашла. И почему она раньше не догадалась о причинах его недомогания? Даже предводительница не способна излечить всадника от укуса самой ядовитой змеи в мире.
− Не так быстро, как хотелось бы, − Алекс хмыкнул. − Я бы предпочел не мучиться, но укус пришелся по касательной. В кровь попало совсем немного яда, и он действует слишком медленно.
− Когда это случилось? Может еще не поздно что-то сделать?
Алекс оставил вопросы без ответов, посчитав их риторическими. Какая разница, как именно змея до него добралась? Возможно, она сделала это в тот самый миг, когда он набросил на нее покрывало, или когда держал за капюшон. Знание подробностей ничего не изменит.
− Вика, конечно, в курсе. Ей ты рассказал.
− Она не устраивает сцен, а ты уже готова сорваться. Признайся, − Алекс самодовольно улыбнулся, − ты переживаешь за меня.
Сознаться в подобном Ева не стала. Ей казалось, она не испытывает ничего похожего. Обиду она списала на то, что ее не поставили в известность. И еще под ложечкой сосало незнакомое чувство. При всем желании она не могла дать ему название.
− Поступай, как знаешь, − сердясь на себя за незнакомые эмоции, произнесла Ева. − Мне без разницы.
Она направилась в комнату. Слезы против воли бежали по щекам, и она ненавидела себя за эту слабость. Разве она не мечтала освободиться от Алекса раз и навсегда? Вот он ее шанс. Алекс убьет Самаэля, а после умрет сам. Казалось бы, все проблемы решены. Отчего же так тяжело на сердце?
Остаток ночи она проворочалась без сна, задремав лишь на рассвете, но почти сразу ее растолкала Вика.
− Подъем! − Война нависла над ней, широко улыбаясь.
Вид у нее был выспавшийся, чего нельзя было сказать о Еве. В голове гудело, словно с похмелья. Ева с трудом разлепила веки и поковыляла на кухню, завтракать. После чашки кофе с молоком вернулась ясность мыслей, и Ева прислушалась к Вике, которая, размахивая бутербродом с маслом, вещала об их планах.