Я знаю, вы сможете поверить и в это. Ведь вам так и не пришла в голову простая мысль, что я заранее договорилась с одним из бандитов (с кем, вам уже теперь не сложно будет догадаться) и он помог мне поставить этот маленький спектакль. Именно для этого я и посетила Литл-Рич, хотя ваш брат Чарли был уверен (улыбнусь: опять это слово!) совершенно в другом.
Плату за ваш зрительский интерес я забираю себе.
Спасибо вам за все.
С уважением, Абигайль Нортон.
P.S. Уважаемый мистер Макс Финчер! Всегда буду вспоминать вас, а вспоминая, мысленно целовать в щеку, как брата. Вы удивительный человек, Макс. Уверяю вас, наблюдать за вами мне было не менее интересно, чем за Гейром Кингом».
Гарри спокойно выслушал письмо. Когда Макс опустил руку с листком бумаги и вопросительно посмотрел на шерифа, тот, не вынимая изо рта трубки, сказал:
– У нее примерно полчаса форы. Что наши лошади, Макс?
– Стоят внизу, у тропинки. Их было четыре, потому что вы привезли с собой дурацкое кресло-качалку. Но теперь их только три.
Помощник шерифа был слегка бледен и, судя по выражению глаз, растерян как юный пастор, впервые столкнувшийся с тяжким и еще неведомым церкви грехом.
– Тогда какого черта мы еще здесь, Макс? – повысил голос шериф.
Гарри ни разу не взглянул на Джоан, хотя девочка попыталась привлечь его внимание. Шериф не высказал любимой племяннице ни слова упрека за то, что она так легко обменяла саквояж с деньгами на бесполезный конверт. Подойдя к ней как-то боком, чтобы не видеть ее лица, Гарри слегка подтолкнул племянницу к двери:
– Мы поговорим потом, Джоан, – в голосе шерифа не было ни досады, ни раздражения. – Она мне за все ответит. И мало ей не покажется!..
Лошади у подножья горы были на месте, но их ноги были опутаны сложными веревочными петлями.
– Еще пять минут форы, – констатировал Макс.
– Две, если ты достанешь свой нож! – рявкнул шериф.
– Вы же знаете, что моя Пегая не выносит вида ножа, после того, как пьяный бродяга ткнул им ее в шею.
Пока Макс возился с узлами веревки, фора, о которой говорил шериф, выросла на пятнадцать минут.
Дорога за горой «Святоши Джо» была узкой, а местами продиралась через высокие заросли кустарника. Гарри Хепберн часто оглядывался, боясь потерять из вида Джоан, то и дело сдерживая лошадь, и потерял еще верных десять минут. Только выходя к Совиному ручью, дорога становилась настолько широкой, словно исчезала вообще.
Гарри Хепберн немного успокоился. Он знал свою цель и уже решил, что достигнет (точнее, настигнет) ее в любом случае.
«Ошибка этой дамочки заключается в том, что она посчитала меня за сельского дурачка, – думал Гарри. – Что ж, теперь и я попробую доказать ей прямо противоположенное».