– Продолжайте, сержант, – спокойно сказал полковник.
– Этому человеку оставалось жить не больше суток, сэр, – снова заговорил сержант Коул. – Впрочем, если бы он вовремя обратился к врачу, то худшего удалось бы избежать.
– Как долго его пытали? – оборвал сержанта полковник. – И что вы можете сказать о самих пытках?
Сержант нервно передернул плечами:
– Ребята очень старались, сэр, – он нагнулся и поднял с земли окровавленный шомпол. – Например, они зондировали его старую рану этой ржавой железякой.
– Ложь! – снова подал свой возмущенный голос Чалмерс.
– … А еще ему жгли ему пальцы, сэр.
– Нецивилизованные индейские штучки, – усмехнувшись, буркнул полковник.
– Тут можно составить список на целую страницу, сэр, – закончил сержант. – Но будет лучше, если этим займется врач.
– Хорошо, сержант.
– Этот гад убил Тома Осли! – крикнул Рыжий Билл, бледный от волнения, со все еще перекошенным злобой лицом. Теперь он мало напоминал прежнего спокойного деревенского увальня.
– А вы так зверски пытали его именно за это убийство? – снова усмехнулся Дикс.
– Послушайте, полковник, я просто не смог удержать своих людей, – стараясь говорить спокойно, заявил Чалмерс. – Развяжите нас, мы не собираемся убегать.
– Не уверен, – трубка полковника пыхнула дымом. – Вы придете в Форт-Стоктон именно так – связанными по рукам и ногам, как бандиты.
– Вы что, разорви вас сатана, забыли, что я шериф?!
– Нет. Но я хочу напомнить жителям Стоктона, что когда-то вы были довольно успешным бандитом. И я ни капли не сомневаюсь, что это именно вы ограбили почтовый дилижанс.
– Повторяю, вы сошли с ума.
– К твоему сожалению нет, Феликс. И я сделаю все, чтобы доказать судье, что все было именно так, как я тебе сказал.
– Но тогда зачем мне пытать парня из банды Ховарда Уэсли?
– Конечно же, из-за денег, Феликс, – усмешка полковника стала снисходительной.
– И где тут логика?
– А логика очень проста. Ты ограбил дилижанс вместе с Уэсли, а потом он решил удрать от тебя. Тебе удалось захватить одного его человека, и ты решил узнать, где прячется мерзавец Уэсли.
– Полный бред, – поморщился Чалмерс.
– Но судья все-таки сможет в него поверить, если речь пойдет о бывшем бандите Феликсе Чалмерсе.
С лица Рыжего Билла вдруг ушли возбуждение и злость, оно побледнело больше, а глаза стали большими и жалкими, как у обиженного ребенка.
Полковник заметил эту перемену и хитро подмигнул Биллу:
– Ну, теперь тебе все понятно, сынок? Такова суровая, но справедливая правда жизни, рыжий.
7.
Как ни странно, но Рыжего Билла заперли в камере-одиночке. Его отупевшие после спавшего возбуждения мозги были пусты, как гильза после выстрела и Билл легко уснул. Ночью ему приснился странный сон – он беседовал с покойным Ником Хадсоном и они над чем-то смеялись. Билл перебинтовывал обожженную руку Ника, бинт был очень длинным, путался и вдруг, обвив шею Билла, стал с силой сжимать ее. Билл проснулся в холодном поту.