— а от чего она умерла?
— Ты серьезно? От чего еще можно умереть в нашей профессии? Нет был, конечно, прецедент с одним из глав клана, который повещался, но тому была виной очень симпатичная девушка одержимая тенью.
— Так ее убили тени? — Артем сжал губы в узкую полоску и больно сдавил мне локоть.
— Да. Она была отменным убийцей и знала все правила борьбы с тенями. Однако ее это не спасло. Пощадив одного юнца и предложив ему жизнь в своем клане она дорого за это заплатила. Ты видела, что с людьми делает тень в желании удержаться в душе человека. Этот сукин сын вырвался из клетки и напал на соклановцев Эльзы. Стараясь защитить своих, она допустила ошибку, которая стоила ей жизни. — Артем ослабил хватку и утих. Больше он не проронил ни слова.
Мы шли в безмолвной траурной процессии, взявшись за руки. Через пару минут стал, виден большой дом, в который стекались люди в черных одеждах и балахонах. Дом был строгим и величественным изваянием из больших каменных блоков. Две длинные колонны поддерживающие балкон на третьем этаже и большие окна с обеих сторон дома вот, пожалуй, и всё, что отличало этот дом от всех остальных стоявших на этой улице. Артем потянул меня за собой вглубь толпы со словами «ты должна это увидеть». При входе в дом стояла охрана. Артем лишь украдкой кивнул в сторону молодой девушки и прошел внутрь дома. Холл был до отказа заполнен людьми, и было не понятно, как еще кто-то может войти. Однако народ сзади проходил и подталкивал нас вперед.
Мы прошли в бальный зал, который сейчас был увешан черными занавесками и красными цветами. В центре зала стоял стол, на столе лежала девушка, очень красивая, будто спала. Она была в белом платье с красными, переплетенными на руках лентами. В волосах были множество прекрасных, алых цветов. Никогда бы не подумала, что мертвые могут так выглядеть. Непроизвольный вздох искреннего восхищения выскользнул у меня из губ.
— Ты права, она прекрасна. Как всегда. — Артем отпустил мою руку и подойдя к столу, наклонился и поцеловал Эльзу в лоб и тихо, что-то ей прошептал. За гулом, что стоял вокруг, было невозможно расслышать, что он ей говорил. Он еще раз поцеловал ее, и вернулся на место, где стояла я. На его лице была не скорбь, не тоска, а нечто неуловимое, будто он сам вот-вот должен был упасть замертво.
— Неужели я так плохо выгляжу? — Он встал рядом со мной по правую руку и смотрел, не скрывая любопытства. Я облокотилась ему на руку и тихо произнесла вслух. — Намного лучше многих присутствующих. В ответ он лишь погладил меня по волосам, и замер в одном положении смотря в сторону умершей.