— Отец семейства решил, что Варе надо родить ребенка и отправиться в монастырь — замаливать свои грехи. А ее ребенка он и его жена собирались воспитывать, как своего собственного.
— Раз Варвара уже достигла совершеннолетия, то судьбу своего ребенка должна была решать сама, точнее, вместе с его отцом. Он, я надеюсь, был совершеннолетним?
— Да, они были ровесниками и вместе учились в кулинарном колледже. Рустам даже хотел сменить веру, чтобы обвенчаться с Варей, но эта идея не нашла поддержки родителей ни с той, ни с другой стороны.
— А как же государственная регистрация брака? — спросил Кирилл, постепенно втянувшись в мое повествование.
— По мнению Вариного отца, без венчания совместная жизнь — это грех.
— Насколько я помню, ребенок не Котляров.
— Да, он Рафиков Тимур Рустамович. У молодых уже были поданы заявления в ЗАГС, но за неделю до регистрации брака Рустам погиб в аварии.
Я стала рассказывать адвокату о том, кто забирал Варю с малышом из роддома и кто зарегистрировал его в ЗАГСе. Суворов начал терять интерес к моему рассказу, но, когда я перешла к тому, что Рафиковы стали постепенно отчуждать Варю от собственного сына, Кирилл снова проявил интерес:
— А что же ее родители? Неужели они так и не простили Варвару?
— Нет, они предпочли вычеркнуть блудную дочь из своей жизни. Как-то Варя встретила свою бывшую одноклассницу, — продолжила я, — и поделилась с ней своими проблемами. Через какое-то время по рекомендации мужа этой однокашницы Варя уехала от Рафиковых на заработки в Тарасов. Каждый месяц она отсылала им деньги на содержание своего сына. Так что обвинить ее в том, что она плохая мать, бросившая своего ребенка на произвол судьбы, нельзя.
— Знаете, Татьяна, если бы Котлярову судил суд присяжных, то, возможно, имело бы смысл рассказать им об этом. Но ей не грозит пожизненный срок, поэтому суда присяжных не будет. Варвара превысила допустимую самооборону, но она раскаивается в содеянном…
— Я думаю, она призналась в убийстве под давлением шантажа, — наконец сказала я самое главное.
— Ни о каком шантаже Котлярова мне не говорила, — заметил госзащитник.
— Это вполне объяснимо — она опасается за жизнь своего сына.
— Погодите, погодите, — замахал руками Суворов, — я ничего не понимаю. Кто ее шантажирует? Откуда вам вообще это известно?
— Вскоре после убийства Кулика в семье Рафиковых появилась гражданка, которая представилась сотрудницей полиции. Она внушила им, что Варя сбежала из СИЗО и в любой момент может появиться у них, чтобы забрать ребенка.
— Бред какой-то!
— Скорее это хорошо спланированная акция устрашения. Думаю, Варе кто-то периодически показывает фото и видео, призванные убедить ее в том, что Тимур находится под неусыпным наблюдением заинтересованного лица. И если Варвара вдруг вздумает отказаться от своих показаний, то мальчика убьют. Котлярова чувствует себя совершенно безвольной перед обстоятельствами, поэтому стоит на своем — Кулика убила она.