Едва официантка удалилась на кухню, я поинтересовалась:
— Ну как все прошло?
— Татьяна, скорее всего вы были правы, когда говорили, что на мою подзащитную оказывают моральное давление, — негромко произнес Суворов.
— «Скорее всего»? — переспросила я. — То есть полной уверенности в этом у вас все еще нет?
— Варвара Сергеевна не стала поддерживать тему шантажа, но мои слова ее сильно взволновали. Татьяна, поверьте, я сделал все, что мог, — попытался убедить меня Кирилл. — Как ни старайся, но помочь человеку, который не хочет, чтобы ему помогли, невозможно.
— Варя не хочет на свободу? — недоверчиво переспросила я.
— Котлярова заявила мне, что уже не раскаивается в содеянном, о чем намеревается сказать в суде. Более того, я чуть не лишился работы. Варвара Сергеевна пояснила, что дело не во мне, а в том, что ей в принципе не нужна ничья защита. Я попросил ее объяснить, чем вызвана такая перемена настроения. «Я виновата и должна понести заслуженное наказание», — ответила моя подзащитная, при этом у нее на глазах блестели слезы.
— Кирилл, вы попытались хоть как-то ее образумить?
— Конечно, — кивнул он. — Я разъяснил Котляровой принципы нашей судебной системы — если есть обвинитель, значит, должен быть и защитник. Но я умолчал о том, что подсудимый может защищать себя сам. Если Варвара Сергеевна не стремится на свободу, то она не только не сделает этого, но и, как это ни противоестественно, навредит себе. В итоге Котлярова согласилась на мое участие в судебном процессе, но попросила не стараться скостить ей срок.
Кирилл ждал моей ответной реакции, но я молчала. Как можно таким ровным, спокойным тоном говорить о том, что Варя топит себя сама!
Официантка поставила на стол бутылку минералки, стакан и плетеную вазочку с хлебом. Когда она удалилась, я налила себе воды, сделала несколько глотков и только хотела высказать Кириллу все, что я о нем думаю, но не успела. Он опередил меня вопросом:
— Татьяна, а вам удалось раздобыть доказательства, которые помогут оправдать Варвару?
Суворов стал обороняться, нападая на меня. Я хотела сделать ответный ход, но вовремя поняла, что мы не соревнуемся с ним, а пытаемся сообща помочь девушке, попавшей в сложную жизненную ситуацию, выйти из нее.
— Нет, — честно призналась я и выпила оставшуюся в стакане минералку.
Кирилл деликатно промолчал. А что тут было говорить? Мы оба провалили свою работу. Если бы у меня было больше времени на расследование… Если бы у Кирилла было больше адвокатского опыта… Мы бы с ним такого наворотили! Увы, в жизни нет сослагательного наклонения. Приходится действовать в предложенных обстоятельствах, неизбежно совершать ошибки и промахи, по возможности исправлять их и, конечно же, верить в удачу.