12
Стол ломился от всевозможной снеди. В середине на большом овальном мельхиоровом блюде средь мелко рубленного яйца вперемешку с гречневой кашей аппетитно отсвечивал жареный поросенок. Золотом играл стерляжий студень. В незамутненном желе, словно сквозь янтарь, просвечивали куски отварной осетрины с невеликими глазками зернистой икры на них. Ярко-красные помидоры (выращенные средь зимы и доставленные из близгородских теплиц черепашинских татар), запеченные с грибами, робко глазели из-под рубленой зелени.
Икра зернистая в хрустальной салатнице, обложенной кусками битого льда, гребешки петушиные с шампиньонами в яично-масляном соусе, поданные в серебряных кокотницах, семга с лимоном, куропатки жареные, в мясном соусе, с бумажными розетками на ножках и многая другая снедь теснилась средь ярко расцвеченных бутылок коньяка и шустовской водки, хрусталя и серебра посуды.
Хозяин гостиницы не скупился на обслуживание. На столах посуда наилучшая — серебро, мельхиор, хрусталь; обстановка в номерах постоянно обновлялась: мебель красного дерева, резная — работа по заказу. Половые, коридорные и официанты — услужливые, появляются в дверях, едва возникает в них надобность, молчаливые: спросишь — ответят, в противном случае за вечер ни звука не произнесут.
По утрам бесшумные коридорные разносят свежие губернские ведомости и журналы, готовят ванные или налаживают душ — кто чего пожелает.
Остановился Ляпаев в номерах в пристанском районе, на косе. Заезжий этот дом славился обслугой и столом, оттого все именитые гости города, большей частью промышленники и купцы да государственные чиновники, съезжались сюда. Здесь же за рюмкой водки завязывали знакомство, торговали товары — приезжие скупали рыбу, продавали лес, пеньку.
В двухкомнатном угловом номере, с огромным балконом, опоясанным замысловатыми перилами из чугунного литья, Ляпаев оказался по соседству с гостем из Нижнего — уже немолодым, немного обрюзгшим купчиной с улыбчивым, добродушным лицом, смолисто-черной кудерью, прошитой редкими нитями серебра, усами, сросшимися с окладистой короткой стриженой бородой. Звали нижегородского купца Нестор Прокопьевич, а по фамилии — Богомолов.
В первый же вечер, узнав о Ляпаеве, по всей вероятности, от гостиничных прислужников, он постучался в дверь — пришел познакомиться и пригласил к себе. А сегодня вот Мамонт Андреевич приказал в своем номере накрыть стол и угощал нового знакомца.
Нестор Прокопьевич не мог подолгу сидеть за столом. Выпив рюмку, тыкал вилкой в тарелку, хрустел соленым огурцом и тут же вскакивал на ноги, ходил по номеру и говорил без умолку.