— Да, да, — закивала Анна, — сейчас же побегу, верну… — Но сквозь шутку у нее уже прорывался гнев — нужно было готовить сына к школе, а Белендеев, кажется, с ночи еще не протрезвел и слишком заигрался.
— Ну честно, кто такая? — настаивал Белендеев. — Она талантлива?
— Очень. Галя Савраскина, была Штейн, теперь свободна… Но не трогай ее ради бога… Травмирована таким же плоским остряком, как ты… — Анна нарочно дерзила гостю, понимая, что сейчас Мишка-Солнце перестанет наконец валять дурака и скажет, что его, собственно, привело в нынешний Академгородок.
И он заговорил, правда, еще улыбаясь и кланяясь, как японец (это у него уже неискоренимая привычка):
— Я понимаю, что ты понимаешь, что я понимаю… Но если прямо, как милиционер, — я богат и хочу помочь, чтобы наша наука не вымерла… Вы же тут, как мамонты, блин. Найдут через сто лет в мерзлоте…
— Богатый — это хорошо… — задумчиво посмотрела на него Анна. — И что, ты прилетел деньги раздавать? Покраснел-то, покраснел!.. До четырехсот ангстрем. — Белендеев, конечно, помнил: это любимая шутка Бузукина. 400 ангстрем — длина волны света, соответствующего красному закату. — Если ты богат, как Гейтс, конечно… Но что-то я не слышала о втором мультимиллиардере…
Белендеев погасил улыбку и рассказал, что у него в Штатах есть лаборатория, фирма, он действительно не беден — что-то изобрел уже там.
«А может быть, и отсюда увез? — подумала Анна. — Всегда был талантлив, особенно в электронике…»
— Еще могу сказать, что некий могучий фонд обещал поддержать, если я создам новый Лос-Аламос или Кавендиш… В мирных целях, конечно… Ну я условно…
— Врешь ведь!
Белендеев, зажмурившись, покачал головой.
Кто знает, может, и не блефовал.
— Ну а ко мне-то зачем? — спокойно спросила Анна. — Ты же знаешь, я никуда не поеду… Ни за какие конфетки.
— И даже если конфетки сладкие? — зажурчал тихим смехом Белендеев. Ребенку твоему бы «пондравилось».
— Нет, Миша, правда, не по адресу. Иди к начальству. Хотя…
Нынче никто никого не спрашивает. Это было ясно обоим. Захочет поехать юноша — скатертью дорога. И ни директор Института физики Марьясов, ни директор Института биофизики Кунцев никого не удержат.
— КПСС нету, — еще ласковее журчал Миша. — КГБ нету. Ты здесь для всех нас, как мать-хранительница очага… Твоя рекомендация…
Ах, вот оно что! Лезет иголкой прямо в нерв. Имеет в виду, разумеется, что вдова гениального Григория Бузукина пользуется непререкаемым авторитетом среди ученых среднего поколения. Во-первых, сама не дура, во-вторых, в партии не состояла, упряма и самостоятельна во всем, что, несомненно, вызывает восхищение у желторотой молодежи.