— А это не так?
— Что вы! Сережа не такой. Это другие мужики, знаете ли, за каждую мало-мальскую помощь требуют… сами понимаете чего. А Сережа — просто по дружбе, от всей души. За это я головой ручаюсь. Катюша от меня ничего не скрывает. Она чуть что — бежит к нему. Мужских-то рук в доме никогда не было. Он и мне помогал, когда плиту газовую меняли. Вот видите, у меня теперь «Индезит». И все — только за спасибо.
«Это и подозрительно», — отметил про себя следователь.
А вслух бесстрастно произнес:
— Допустим. А теперь, Тамара Васильевна, давайте вернемся к следующему факту. Вы упомянули о том, что Екатерина Семенова должна была чего-то опасаться.
— Конечно. Недостачи. Я ведь вам уже…
— Да нет, я не об этом. Вы считали, что она не должна была держать эту фотографию на виду. Почему?
— А, вот вы о чем! Так это совсем из другой оперы.
— А все-таки?
Чупрыкина вдруг сердито вскрикнула:
— Кристи, Кристи! Не отгрызай Геннадию Ивановичу шнурок! Место, плохая девочка!
Вздрогнув, Геннадий поджал ноги. Ему не терпелось поскорее закончить разговор и удалиться в свой тихий, чистенький, гигиеничный кабинет, где приходится общаться с убийцами, насильниками и грабителями, но это гораздо безопасней, чем с этим своевольным слюнявым зверем:
— Итак?
— Ну так она же хочет замуж выйти!
— За Грачева?
— Да нет же, за Юрочку.
— Поточнее, пожалуйста. Кто такой Юрочка?
— А! Ну его-то отчество я знаю: Юрий Андреевич. Варламов. Ему нравится, когда его по отчеству называют, вот я и запомнила. Но он не старик, вы не думайте. Он молодой, только важный очень. Замечательная партия. Катюше просто повезло. Сама-то она такая… — Чупрыкина умолкла, подбирая не слишком обидное слово, — простенькая. А Юрочка, видно, из верхов. Образованный и с достатком. Вот я и говорю: Катя, он же сумеет тебя обеспечить, не ходи ты на эту банковскую работу…
Слова сыпались из нее, как орехи из дырявого мешка, и Дементьеву стоило немалого труда не терять нить разговора.
— Так мы насчет фотографии…
— А! Ну ясно же — ревность!
— Ага… Грачев ревновал Екатерину к Варламову?
Вот и дополнительный мотив для убийства: не будь ревности, возможно, дело ограничилось бы простым ограблением, без крови…
— Да нет же! — Чупрыкина подошла к Геннадию с тряпочкой и принялась стирать с его наглаженных брюк собачьи слюни. — Наоборот. Юрочка мог ревновать к Сереже. Он, правда, виду не подавал, сдержанный. Но уж в глубине души-то наверняка… Рассудите сами: если хочешь выскочить замуж, то зачем нервировать жениха? Смысл какой?
— Никакого, — согласился Дементьев. — А скажите, Тамара Васильевна, Грачев был знаком с Варламовым?