…Проснувшись утром, я увидела Брайана спящим в кресле рядом с диваном.
***
Кейран вытащил из кармана ключи от квартиры, которая теперь принадлежала ему, открыл тяжелую добротную дверь и вошел внутрь. Все, как он хотел: небольшое уютное обиталище в центре города, про которое никто не знает. Он получил квартиру, и теперь хотел ее прежнюю хозяйку.
Чем больше думал о Хейз, тем больше погружался в черную меланхолию, едким дымом клубящуюся в душе.
Почему все так? Он всего лишь мужчина, она всего лишь женщина. Но между ними сформировалась странная и сложная связь, словно сплетенная из сплошных противоречий, не поддающихся определению и контролю.
С того вечера, когда он, наконец, прикоснулся к ней, Кейран пребывал будто в оцепенении. Всегда и везде внешне предельно сдержанный, не привыкший проявлять эмоции на людях, сейчас он и внутренне словно выгорал до серого пепла.
***
…Держа ее в объятиях, целуя мягкие податливые губы, Кейран едва не задохнулся от полноты ощущений и пронзившего понимания: вот то, что ему нужно! И та, кто ему нужен. Вместе со сладостным ароматом ее кожи, который столько времени мечтал снова ощутить, Кейран впитал неоспоримую истину. Если это не то, чем он хочет отныне жить, то дальнейшее его существование жизнью уже не назовешь. Ничто и никто больше не может заставить его игнорировать очевидное — для него есть только Хейз. Вот такая, какой он сейчас ощущал ее. Трепещущая в его руках, со сладкими губами, шелком длиннющих волос, пахнущих цветами и солнцем, гладкостью теплой кожи под его ладонями.
Кейран помнил, как вцепился в волосы девушки, запрокинул ее голову, с непреодолимой потребностью впиваясь в приоткрытые губы. Помнил, как увидел ее удивленные глаза. Потом потонул в океане ощущений, рожденных прикосновением ладоней к ее спине под тонкой тканью рубашки. Её грудь так тесно прижималась в его груди, что стук сердца Хейз отдавался внутри него. Он должен коснуться ее смелее, настойчивей, заявить свои права на эту женщину… Руки переместились к чуть подрагивающему животу, скользнули вверх, к груди…
Он так и не понял, какая сила пронизала его подобно электрическому разряду, в тот миг, когда коснулся скрытого под ее одеждой медальона. Успел лишь смутно осознать в череде ощущений, что украшение попалось на пути следования его рук к заветной цели. Затем острый, пронизывающий укол, молнией прошивший тело и разум. И все настолько реально, что Кейран не смог не подчиниться тому ошеломлению, которое испытал.
Вместе с разрядом в разуме вспыхнули краткие образы, которые он не смог ни запомнить, ни распознать. Но сразу же их место заняло четкое и непреложное понимание некой опасности, недопустимости того, что он делает. Это как первобытное табу, наложенное неведомо когда, но свято соблюдаемое даже спустя время и, невзирая на произошедшие в сознании и образе жизни поколений изменения.