Я поспешила отвернуться, скрывая волнение. Пока мясо подогревалось на старой газовой плите, мы молчали. Но тишина не давила, не была неловкой.
За окном темнело, умолкали дневные звуки, уступая место вечерней тишине. На улице зажглись фонари. В гостиной продолжал тихо бубнить телевизор, а на кухне аппетитно, совсем по-домашнему запахло стряпней.
Я помешала мясо в кастрюльке, повернулась, чтобы выбрать из стопки стоящих на столе тарелок одну. Положила перед Кейраном чистую полотняную салфетку, вилку и нож. Отрезала овсяного хлеба, который днем привез из города Брайан. Пока все это проделывала, чувствовала на себе пристальный, безотрывный взгляд моего гостя.
Он смотрел так, будто не верил своим глазам, наблюдая мои действия. Или ждал, что я сейчас выкину какой-нибудь фокус. Например, начну жонглировать тарелками или вывалю мясо на пол…
Наши взгляды встретились и застыли друг на друге, соединенные невидимой связью. Да, глаза у него, как океан в облачный день. Сине-зеленый цвет радужек насыщенный, но не прозрачный, а немного дымчатый. Ресницы не длинные, но очень густые.
Без очков черты лица Кейрана казались резковатыми. Крылья прямого носа слегка подрагивали. Темные, почти ровные брови, низко нависали над глазами. Он привычно хмурился, и на лбу залегла складка.
Мне захотелось коснуться этой глубокой морщинки пальцем и разгладить ее. Я сама не заметила, как стала поднимать руку…
Мой взгляд задержался на его губах. Рот большой, выразительный, верхняя губа красиво очерчена.
Я так увлеклась, разглядывая Кейрана, что не замечала какое-то время, что он также смотрит на меня, скользя взглядом по моему лицу и ниже…
— Мясо подгорит, — я метнулась к плите, переводя дыхание.
И услышала за спиной вздох.
***
Он разочарованно выдохнул, когда Хейз отскочила от него.
Пока она стояла так близко, он снова чувствовал ее волшебный аромат. Такой теплый и сладкий, как мед, пряный, как ваниль и свежий, как лесной ветер. Она пахла обещанием покоя и предвкушением чего-то невероятного, о чем он не мог позволить себе даже мечтать. Он укутался в эти ощущения, укрылся ими, как легкой невесомой дымкой.
Такое имя было дано ей не напрасно*.
Хейз тоже смотрела на него, изучала, будто, как и он, искала ответы на какие-то вопросы. Кейран видел, как приоткрылся ее рот — нежные, гладкие, розовато-персиковые губы. Он едва не ухватил девушку за руку и не притянул к себе, чтобы жадно впиться в этот рот поцелуем, предвкушая, каким насыщенным он будет…
Глядя на нее снизу вверх, Кейран видел абрис подбородка и нежной шеи, местечко, где едва заметно трепетала жилка. Тонкая ткань свободной футболки не скрывала округлость высокой груди и проступающих сосков.