— Сейчас не только расскажу, — отозвалась я негромко, — но и буду просить вашего совета.
Поделилась задумкой стать совладелицей магазинчика, а потом и не заметила, как рассказала деду Кейрана о себе почти все, не озвучивая лишь то, о чем знали немногие. Начала со своего возвращения в город, унеслась в прошлое, и вкратце поведала о том, почему пришлось вернуться из Столицы. Джек, видевший рядом с Джун, внимательно слушал, время от времени поглядывал на малышку и поправлял плед.
В тишине подсобки я со стороны слышала собственный голос, будто читающий сочинение о моей жизни. Без стеснения, но слегка недоумевая, почему вообще рассказываю все малознакомому старику, пусть он даже и приходится дедом любимому мной человеку.
— Хорошо, когда есть, куда возвращаться, — изрек Уолш, выслушав.
— Если не воспринимать свое возвращение, как поражение, — вырвалось у меня.
— И теперь так воспринимаешь? — Голубые глаза Джека сверкнули из-под низких седых бровей.
— Нет. Теперь думаю, что просто живу дальше. И это не второй шанс, данный судьбой, это и есть судьба, единая и неразделимая.
— Да ты фаталистка, — хмыкнул Джек. Уголок его губ вздернулся насмешливо, но глаза смотрели серьезно. — Веришь в то, что все предначертано заранее и ничего изменить нельзя?
Я рассеянно пожала плечами. Фаталисткой себя никогда не считала, верила в свободу выбора и в то, что нет абсолютной предопределенности, но есть порядок, при котором все каким-то образом происходит в свое время и в своем месте.
— В любом случае мы действуем по какому-то плану, — отозвалась я. — Хочется верить, что план наш собственный, но иногда упорно кажется, что директива ниспослана откуда-то свыше. — Немного растерялась и пробубнила: — Особенно, когда судьба вдруг становится незапланированно щедра и откуда-то валится то, о чем и не мечтаешь. Вот, например…
Старик Уолш слушал мой псевдофилософский бред внимательней, чем следовало, и я запнулась, засомневавшись, надо ли вообще говорить ему то, что собиралась сказать.
Мой собеседник оставался невозмутим, не выражая нетерпения или удивления ни взглядом, ни мимикой. Если не скажу больше ни слова, он ничего и не спросит, и от этого мое желание договорить стало невыносимым. Какое-то двенадцатое чувство подсказало, что Уолш должен был услышать это от меня именно сейчас.
— Например, о встрече с Кейраном не могу думать иначе, как о чуде. О подарке судьбы. — У меня вырвался смешок, смущенный и удивленный одновременно.
— Мой внук — тот еще подарок, — взгляд Джека заметно потеплел, но старик тут же спрятал глаза за опущенными веками, делая вид, что пытается снять какую-то невидимую ниточку со своих брюк. — Мужчины в нашей семье все такие. Упрямые, замкнутые, немногословные. Смотришь и не знаешь, что варится в голове, а делиться мыслями, переживаниями мы не привыкли, да и не умеем, — проговорил Уолш, продолжая водить ладонью по штанине.