– Черепов показывал вам, где хранил деньги? Вы знали код от сейфа?
О чем он… Какие деньги…
– Вы знаете, что весь черный нал пропал из его дома в день убийства. Мы предполагаем, что там было около миллиона долларов…
У этого мужчины в мятом пиджаке, похоже, не было к ней ни капли сочувствия. За час, проведенный в кабинете следователя, Катя уверилась в том, что он считает ее преступницей, виновной во всех грехах. Похоже, он и впрямь верил, что она организовала убийство Андрея и кражу денег.
Она отвечала на все вопросы спокойно и тихо. Кате нечего было скрывать. Где-то в душе теплилась надежда, что они смогут разобраться и кошмар в конце концов закончится. Но, казалось, ее простые, прямые ответы только раздражают следователя.
После допроса ее вновь повели в камеру. Почему-то через улицу. Через двор проходила сотрудница со служебной собакой, и вдруг здоровенный немец повел носом, потом дернулся, вырвался и бросился к Кате. Она подняла руки, защищая шею, но огромный пес вдруг лизнул ее в лицо и радостно залаял.
И только в этот момент Катя заметила у него белое пятно на правой губе – нетипичное для немецких овчарок.
– Снежок! Ох ты, какой большой вырос.
Сотрудницы на мгновение опешили, а потом бросились на собаку с палками.
– Не бейте его! Это Снежок… Мы с друзьями его с больной лапой подобрали, совсем маленьким. Вылечили, а потом его к вам забрали. Он хороший, охранник, правда. Это только ко мне он так….
Как ни странно, ее объяснения подействовали. Суровые тетки заинтересовались трогательной историей, и Кате пришлось в тот день несколько раз в подробностях повторять ее сотрудницам СИЗО.
– Ну просто сериал! – восхищались они.
Вечером Катя все думала о разговоре со следователем. Голова шла кругом, и заснуть удалось только под утро.
Сон был похож на прошлый. Нескончаемый ледяной тоннель с тусклым, точно в СИЗО, освещением. Катя все пыталась найти из него выход и никак не могла. Вдруг что-то мелькнуло за очередным поворотом. И Катя побежала. Кукла. Большая кукла со смоляными кудрями, в летнем платье. Катя склонилась над ней и вдруг поняла, что это маленькая девочка, невесть как очутившаяся в этом ледяном лабиринте без теплой одежды. Сердце сжалось от жалости. Катя схватила ребенка на руки, молясь, чтобы малышка была еще жива. Она стала дышать на нее, пытаясь отогреть, тереть маленькие ладошки, и вдруг девчушка распахнула глаза. Они были огромными. И темно-карими с крапинкой. Как у Андрея.
Проснувшись, она взглянула в зарешеченное окно на восходящее солнце. Кате не верилось, что когда-нибудь она вновь будет свободна, увидит родных, родит ребенка. Она по-прежнему не могла понять, как очутилась здесь и куда попадет отсюда. И все же этот сон что-то изменил в ней. Катя впервые всерьез осознала, что сидит в СИЗО не одна. Вместе с ней их с Андреем малыш. И ему, должно быть, еще страшнее.