У меня не было ответов на его просьбы, и Польски не ждал. Покинул, оставив одиноко сидеть на шезлонге.
Спустя некоторое время я встала возле дерева, опираясь на его ствол и долго стояла, глядя на океан мелко колышущийся вперед — назад волнами.
Мой мир перевернулся опять с ног на голову. С Польски поделили одну правду на двоих.
И оба решили, что сделать с этой правдой — молчать. Смысла нет в дальнейшем.
Мы давно разошлись, в тот день, когда Дима отдал меня Максу. С тех пор между нами стена выросла. И даже несмотря на это мы наивно продолжали карабкаться и падать с нее, при это набивая болезненные шишки. Достаточно лазать.
Будущего у нас нет.
Всем спасибо за внимание!
За награды спасибо Любовь Малова, Анжела Ковалева, Галина Галкина, Наталья Петрова!
Глава 7 “Верный пёс”
Предупреждение: здесь очень много мата, причем русского, это чтобы вы понимали всю злость кое-кого. По идее надо будет этот мат потом заменить на их ругань, но сейчас мне захотелось таким его оставить.
POV Хаски
Вломился в номер, Юля вслед бежала, а мне казалось, что плелась.
— Вещи собирай! — скомандовал не глядя.
Обвел комнату равнодушным взглядом, вещи разбросаны. Вот серьезно, бесил ее лифчик, что валялся на диване. Когда Аня забывала вещи не бесило, я знал, что она рано или поздно уберет за собой. Да, даже если и разбросаны ее вещи — плевать было. А эта…Обернулся на замершую при входе свою девушку. Меня всё бесило в ней. И даже ее внешность, очень смутно похожая на Аню. У нее не такие волосы, губы, она не так на меня смотрела, я не чувствовал ее, не видел ее. Юля для меня — фон, пустота.
— Дим? — она не закрыла дверь, стояла без движения, как испуганная добыча. Да, она редко видела меня в подобном состоянии. Я не часто срывался, но если срывался, людям поблизости становилось туго.
Внутри у меня огромное черное чувство и оно командовало что-нибудь взять и разгромить: стол, стул не важно что. Главное изменить что-то. Не в состоянии избавиться от этого черного чувства, оно давно поселилось во мне с тех, пор как оставил своего Бастарда, вообще с тех пор, как познакомился с ней. Да лучше бы никогда не знал ее… задолбали эти эмоции.
— Дим? — карие глаза были испуганы, как в тот раз, когда спас Юлю, и она впервые увидела меня зверем. — Почему ты опять такой? Тебе плохо?
Бесила ее забота, волнение. Я не мог ответить ничем. Помнил мать и отца, как отец с таким же холодом отвечал матери и, как она рыдала после очередной новости о его любовнице.
Но я тоже не в состоянии себя перебороть и ответить на эмоции Юли. Я теперь немного понял отца и тот момент, когда он хотел развестись по-хорошему и дать себе, и матери свободу. Мать не пошла на это, оставила его и себя связанными.