Тем временем шведская эскадра встретила отряд фон Дезина. Командующий приказал шведам не салютовать. С 1743 года русско-шведский трактат отменил взаимные салюты. На флагмане шведов герцог, генерал-адмирал Карл Зюдерманландский, вызвал своего флаг-офицера:
— Садитесь в шлюпку и передайте русскому адмиралу, что я требую салютовать флагу флота короля Швеции.
Через полчаса шведский офицер передал фон Дезину требование герцога.
«Шведы явно и нагло ищут повода к столкновению, — размышлял вице-адмирал. — У нас три вымпела, у них двадцать восемь».
— Передайте его величеству, что у меня нет никаких оснований салютовать шведскому флоту, однако, учитывая, что его высочество является братом короля и приходится роднёй нашей государыне императрице, русские корабли из уважения к родственным отношениям произведут салют.
Не успела шлюпка пройти полпути, как загремели салютные залпы. Герцог самодовольно ухмыльнулся, но, узнав ответ русского адмирала, скис. Известие об этом случае стало известно в Петербурге 20 июля. На следующий день курьер из Стокгольма привёз сообщение — король Густав III выслал из Швеции русского посланника Разумовского. Самонадеянный король бахвалился придворным:
— Мы быстро захватим Финляндию, Эстляндию, Лифляндию по пути к Петербургу. Мы сожжём Кронштадт, затем я дам завтрак в Петергофе для наших прекрасных дам. Наши десанты сомнут русских у Красной Горки и Галерной гавани, а затем я опрокину конную статую Петра.
Положение в самом деле было угрожающим. Императрица нервничала. Своему секретарю Храповицкому она пожаловалась:
— Правду сказать, Пётр I близко к границе сделал столицу.
Екатерина II лукавила. При Петре I столица стояла на том же месте; однако войска и флот были всегда начеку. Устремив всё внимание на южные рубежи, власть пренебрегла опасностью. Между тем угроза была явная. Финская граница была по существу открытой — вдоль неё расположились редкие слабовооружённые крепостные гарнизоны. Морские силы оскудели — ушли отряды фон Дезина, вслед собиралась эскадра Грейга, а ведь шведы готовили главный удар на море.
Потому-то на Непременном совете граф Безбородко доказывал:
— Мыслимо ли дожидаться ухода Грейга? За ним Густав под стенами Кронштадта объявится, беды не миновать.
Ему вторил адмирал Василий Чичагов, назначенный командовать оставшимися силами на Балтике. Вызванный срочно в Царское Село, он бесхитростно доложил императрице:
— Корабельный флот назначен весь в Архипелаг. Когда Грейг уйдёт, дай Бог, в линию придётся выставить — и пяти кораблей не сыщешь, всё пусто.