На другой день ветер усилился и после полудня перешёл в штормовой. В наступившей затем темноте сигнальные огни изредка мерцали, закрываемые то парусами, то мглой. Пришлось опять жечь фальшфейеры. Продолжавшийся, с каждым часом усиливавшийся ветер раскидал корабли.
У Синопа обнаружили четыре турецких фрегата. Но шторм повредил наши корабли. «Святослава», «Храброго» и «Коварну» Нахимов направил в Севастополь для ремонта. Остальные корабли вступили в крейсерство для блокирования неприятеля в Синопе.
Шторм несколько стих. С тремя потрёпанными кораблями флагман крейсировал галсами несколько восточнее Синопа, чтобы дать бой противнику, если тот сделает попытку уйти на Кавказ.
Задул попутный восточный ветер, и 11 ноября отряд Нахимова снова подошёл к Синопу. На этот раз в Синопской бухте расположилась целая эскадра — 7 фрегатов, 2 корвета, 2 парохода и шлюп.
— Прибавьте к этой армаде шесть береговых батарей турок, и всё это против наших трёх кораблей, — задумчиво произнёс Нахимов.
Барановский озабоченно ответил:
— Павел Степанович, с этакой армадой при стычке нам не совладать. Да и корабли наши пообтрепались изрядно.
— Первым делом-с я сам намерен-с при случае атаковать неприятеля, — ответил Нахимов, — а другое, Бог даст, Осман-паша не скоро образумится, мне его повадки известны, не больно прыток против нашенских-с. — Нахимов минуту-другую размышлял. — Придётся немедля с донесением отправить бриг «Эней».
В Севастополе в этот день Корнилов уже встречал «Бессарабию» с первыми вестями о Нахимове. Узнав обстановку, он тут же отправился к Меншикову:
— Ваше сиятельство, Нахимову незамедлительно требуется поддержка.
Меншиков недовольно сморщился:
— К чему такая спешка, Владимир Алексеевич? Как только речь заходит о Нахимове, всё становится срочным.
— Обстоятельства крайне неблагоприятные у Синопа, — настаивал Корнилов, — можно упустить случай.
Меншиков развёл руками:
— К тому же у нас с вами нет кораблей. Новосильский после шторма лишь сегодня вошёл в бухту, и корабли его требуют ремонта.
Корнилов настаивал:
— С Новосильским, ваша светлость, уже всё обговорено, и он готов за ночь привести часть кораблей в порядок.
Князь нахмурился. Он терпеть не мог, когда что-нибудь делалось без его ведома. В этот раз он вспомнил о почте из Петербурга. Государь торопил, требовал произвести какое-либо дело против турок.
Меншиков безразлично махнул рукой, вызвал адъютанта и продиктовал предписание.
На рассвете 12 ноября отряд Новосильского, едва успев починить корабли и пополнить припасы, вышел в море. Под флагом контр-адмирала Новосильского следовали линейные корабли «Париж», «Три Святителя», «Великий князь Константин». В пути к ним присоединился фрегат «Кагул».