— Два возка, — довольно кивнул стекольщик. — Тимофей озаботился лошадку найти, чтобы всю мастерскую свезти.
Через минуту мы уже стояли во дворе рядом с розвальнями, в которых Лазарь привез инструменты и сырье для стеклоделанья. Увлеченный мастер начал показывать свои сокровища:
— Вот в этих мешках сурик, в этом песочек отборный, а тут поташ.
От восторга я даже потер рук.
— Поташ это хорошо. Это очень, очень хорошо.
Довольный собой, ну и мастером, конечно, я вернулся за стол и занялся черчением на чистом берестяном листе, используя кинжал вместо линейки, а круглое основание маленького медного кубка вместо циркуля. Получалось не очень, все-таки я больше историк, чем инженер-чертежник, но трудности меня не останавливали.
Между тем пир продолжался. Изголодавшиеся за время скитания по лесам люди поглощали пищу неспешно, но основательно. Громких здравниц не провозглашали, вроде повода нет, но сильно и не грустили. В общем, такой солидный корпоративный банкет. Прервали нас неожиданно. Дверь вдруг резко, как будто ее хотели сорвать с кожаных петель, распахнулась, и в терем буквально влетел Доманег, посланный давеча на разведку. Вместе с ним в помещение ворвался еще один воин, со смутно знакомым лицом. Возможно, видел его среди сотни других Городецких дружинников, а может, и показалось. Эх, почему до сих пор какие-нибудь гербы не ввели, чтобы сразу было видно, какой воин из чьего отряда.
Прежде, чем дверь захлопнули, успел заметить, что ратники прибыли о двуконь, причем лошадки татарские. Меж тем, даже не перекрестившись на иконы, Доманег еще с порога радостно закричал:
— Разбили все войско нехристей! Козельцы прислали дружину и та ночью всех агарян убила. Полона набрали — тьму, а поживы… — Гридень закатил глаза к небу и развел руками, показывая неисчислимость трофеев. — Сейчас по лесам отлавливают тех, кто утек, а горожане добычу в поле собирают.
Хм, простейшая задача с дробями. Если убили всех, да еще больше в плен взяли, да еще часть сбежала… Или я не понимаю в арифметике, или гонец что-то перепутал. Но раз трофейные команды работают спокойно, то разгром Очирбата действительно полный.
Как только радостный гомон несколько поутих, десятник Плещей, опередив меня, первым спросил вестника:
— Что Ростислав нам приказывает делать?
Улыбка на лице Доманега тут же исчезла, чело покрылось морщинами, а плечи подавлено опустились. Все стало ясно без слов — князь погиб.
* * *
Обратный путь к Городцу был куда веселее прежнего путешествия. Уже не горстка беглецов, опасающихся погони, спешила тайными лесными тропами, чтобы спрятаться в глуши и отсидеться до конца нашествия. Теперь победоносное, хм, нет, скорее причастное к большой победе войско горделиво шествовало по своей земле, не боясь встречи с врагом. Уже не было необходимости продираться через частолесье, и мы смело продвигались напрямик. Однако, боковые дозоры и головная походная застава присутствовали, как и положено по уставу. Хотя бояться мы никого не боимся, но стоило опасаться нежданной встречи с разведкой или мелкими боевыми группами противника. Правда, наша внушительная кавалькада из двух десятков саней и такого же количества всадников впечатляла своей численностью, и никто на нее покушаться не торопился.