— Моя любимая.
И я прошептала в ответ:
— Я люблю тебя.
И все тревожное молчание, холод, сомнения прошлого года испарились, как будто никогда и не существовали. Казалось, мы все можем начать сначала: он снова поверит мне, хоть я так подло выдала его тайну отцу. В ту ночь я впервые за долгое-долгое время крепко уснула.
Перед тем как на следующий вечер отправиться в Челси на обед, я написала Маргарите и мастеру Гансу, когда мы приедем в Уэлл-холл. Мне вдруг стало легко, откуда-то взялись силы бегать за Томми по каменным плитам коридора, пока мы оба не упали, задыхаясь от смеха. Я решила, что лучше всего поехать в сентябре, когда поменяется погода, когда кончится лето бесконечного ожидания. Поездка в Эшер отвлечет отца от того, чего он больше всего боялся, — дня появления на свет наследника, вынашиваемого новой королевой. С его первым криком продолжится династия Тюдоров и король выиграет безрассудную игру, где на карту поставлено будущее христианства. И последняя надежда отца на то, что незаконную женитьбу и все с ней связанное можно как-то отменить, окончательно рассыплется в прах. Я думала о том, что нам придется научиться жить с этим будущим. Если ждать не столь многого, не испытаешь сильного разочарования. Это возможно. Может быть, даже для отца.
Госпожа Алиса торопила нас на старомодный ужин: слуги в большом зале сидели за низким столом, а мы повыше. Я привыкла ужинать в более интимной обстановке, в гостиной, где на нас никто не смотрел, и мне уже не нравилось есть вместе со всеми. Я научилась любить семейную жизнь, закрытую от посторонних глаз. Но как приятно было упасть в объятия госпожи Алисы, увидеть ее горящие глаза и веселое открытое лицо.
Отец отсутствовал. Только молодой Джон и Анна, Цецилия и Джайлз проявляли признаки напряжения, не покидавшего нас в эти дни: обкусанные ногти, кривые улыбки. Бедный Джон! Не имея никакой надежды сделать собственную политическую карьеру, он все еще жил здесь на правах ребенка, хотя ему уже стукнуло двадцать и он был женат. Но брат всеми силами старался находить себе занятия. Отец придумывал для него работу. Он давал ему переводить отрывки из трудов с континента, повествовавших о единстве вселенской церкви и важности евхаристии в духовной жизни. Растелы готовили перевод к изданию. Никто не говорил вслух, что приходилось очень тщательно его редактировать, — Джон был перегружен и без этих насмешек. Теперь, когда мне стало легче, я явственнее видела натянутость и неискреннюю веселость остальных, пока мы ждали отца.
— Он еще работает, — притворно-сердито сказала госпожа Алиса, пытаясь развеять тревогу. — Все возится с книгой. Неделями пишет свои апологии. Но ему все-таки нужно есть! Я пошлю за ним.