Правой ладони пришлось уделить чуть больше внимания, ведь это рабочая, опорная рука. Нагрузка на нее приходится больше, а запас прочности тот же самый что и у левой руки, увы. И едва я заканчиваю, колдун, не жалея себя, своих новых металлических рук, хватает мои ладони, выпачканные его же кровью и раз за разом проходится по ним поцелуями. Мне и приятно и неловко, и невероятно хорошо. Правильно. Словно камень, упавший на меня год назад, стал меньше.
- Правую руку стоит беречь, я не могла увеличить износостойкость, не утяжелив конструкцию.
- Рассказывайте,- колдун отпустил мои руки, красуясь, вытащил из жилета тонкий батистовый платок и стер с моих ладоней потеки крови. Я, в свою очередь, подобрала полотенце и стерла красноватые разводы с его рта и подбородка.
- История довольно банальная,- дергаю плечом, чувствуя, как колет под левой лопаткой. – Отец получил вызов на дуэль, с которой вернулся без рук. Боец заезжий, что не поделили – неизвестно. Но до этого был, скажем так, инцидент с лордом Ранте. Старшим.
- Вы?
- Он посватался ко мне, а я уже отдала основную часть девичьего приданого,- а повела плечами, разминая затекшие мышцы. – Страх оказаться в постели сиятельного лорда придал мне решимости, и в ратуше, при большом скоплении людей я выдала целую тираду. Нет поцелуям без любви, и что я сильная ведьма и на брачное ложе укладывать меня придется боем. Отец был в бешенстве. Он не предполагал, что я осмелюсь возразить.
- Вы были так робки? Не похоже.
- Это склонность всех артефакторов, теряться при большом скоплении людей. Отец начинал заикаться, оттого предпочитал внушительно молчать. Большую часть времени мы проводим в лабораториях, или закрываемся от всех производя расчеты. Так или иначе, прикладные маги непубличные люди.
- Отсутствующий социальный навык,- колдун кивнул.
- Так что я собираюсь найти кого-то небрезгливого, с зачатками магических способностей и согласного войти в род Лёвэ. При этом будет брачный контракт, регламентирующий личную сторону жизни.
Я не собираюсь ложиться в постель за чем-либо, кроме зачатия детей, двух, не более. Унизительно, неприятно и слишком уж долго. Минут пять-семь перетерпеть можно, но никак не двадцатиминутный кошмар. Зато становится понятным отчего девицам должно блюсти себя до свадьбы – меньше знаешь, больше хочешь замуж.
Переспрашивать колдун не стал. Не то понял, не то не придал значения. Я устало привалилась бедром к столу, за исключением кресла, в котором сидел колдун, приткнутся было некуда. Не садится же на постель. Скупой кивок и колдун встает. Я так и думала, мужчины строги к тем женщинам, что падают им в руки как перезрелые плоды. Мне не больно, мне легко.