– Логично, с одной стороны. С другой, возможно кто-то из диверсантов? Что там с защитой от наблюдения было? – Якушев задумался, перебирая в уме известные ему группы, отличавшиеся специфичным подходом.
– Нападающий активировал Сферу Отражения, что не позволило чётко зафиксировать момент атаки. Опрос по горячим следам мало что дал. По сути, мы можем опираться лишь на слова баронетессы Катерины Александровны и Юлии Андреевны. Однако на той скорости, с которой произошло боевое столкновение, разглядеть они смогли немного, – Доронину не надо было заглядывать в бумаги, чтобы перечислить скудные приметы неожиданного спасителя девиц. – Молодой человек, в возрасте от шестнадцати до двадцати. Одет в белую футболку и синие штаны. На ногах кеды. «Москва», изрядно потёртые. Размер сорок пятый.
– А что-нибудь кроме этой, несомненно, важной информации у нас есть? Или ты предлагаешь нам сейчас, словно сказочным принцам, схватить по паре стоптанных тапок и пойти в мир, искать свою Золушку? – Якушев говорил тихо, вкрадчиво, но от этого волосы вставали дыбом даже у казавшегося воплощением невозмутимости графа. – Скажи мне, Николай Максимович, что я, по-твоему, должен буду доложить Императору через полчаса? Что весь личный состав меряет кеды у встречных и поперечных?
– Виноват. Есть предположение, что подозр… разыскиваемый работал подсобным в одном из магазинов ближайших торговых центров. Данная версия кажется мне наиболее перспективной и сейчас проверяется. Результат будет в течение часа. Также пытались составить фоторобот, но… – генерал-майор красноречиво покосился на Федосеева. – Поскольку потерпевшие уже отбыли домой, закончить его не удалось.
Маг по-прежнему делал вид, что происходящее его не касается. Реставрация наделила новую аристократию – магические и воинские кланы, значительными свободами, в обмен на присягу Империи и Императору лично, поэтому, забрав дочь и воспитанницу, он был в своём праве.
Особый Кодекс, под который попадали одарённые, находящиеся на госслужбе либо состоящие в «родовых объединениях», как это именовали официально, был мягок даже в отношении тяжких преступлений, если так можно было назвать миллионные штрафы, увольнение с позором со службы или полную конфискацию имущества всей семьи, независимо от того, на кого она зарегистрирована. При этом особо тяжкие нещадно карались смертной казнью так же без оглядки на былые заслуги.
Однако заниматься расследованиями в отношении данных лиц мог лишь одиннадцатый отдел КГБ. Система была громоздкая, и нередко получалось, что полиции приходилось идти на превышение своих полномочий, как, например, сейчас, самостоятельно допрашивая двух родовитых свидетельниц, потому что коллеги-смежники задерживались, а время уходило и «следы остывали».