Негодяй (Фернандо) - страница 20

– Ему на самом деле не стоит просить меня позаботиться о тебе, – тихо говорит он. – Ты же знаешь, я сделаю это в любом случае… во-первых, потому что я хочу, а во-вторых, потому что любой хороший человек именно так бы и поступил.

Дэш открывает дверь автомобиля для меня, и я смело останавливаю его, положив руку на грудь. Встав на цыпочки, я целую его в губы еще раз, после чего отстраняюсь и улыбаюсь.

– Знаю, Дэш. Тебе не стоит объяснять мне. Просто такова натура Макса.

Он же известен, как гиперопекающий.

Дэш приподнимает мой подбородок и снова целует меня.

Лучшая ночь на свете.

Я просыпаюсь с улыбкой на лице, проигрывая в уме вчерашний вечер. Дэш и я купили немного еды, а затем болтали и флиртовали, после чего он подвез меня до дома и проводил до двери, где мы целовались в течение нескольких удивительных мгновений. Я протягиваю руку и хватаю свой телефон, и сразу же хмурюсь, когда не вижу сообщений от Макса и Дэша, хотя сказала им обоим написать мне, как только они благополучно доберутся до дома.

Я принимаю быстрый душ, завтракаю, а затем отправляюсь в дом по соседству, чтобы позлить Макса. В прошлый раз, когда он был с похмелья, я прыгала у него на кровати, пока он не схватил меня и не утащил к входной двери, закрыв ее перед моим носом. Это еще больше меня повеселило, поскольку чуть позже его мама накричала на него за это. Я постучала в парадную дверь Макса, надеясь, что его родители дома, чтобы они впустили меня; иначе мне придется поползти по стене и залезть через окно. Я делала так несколько раз раньше, но только в экстренных ситуациях, поскольку мне требуется чертовски много сил, чтобы забраться туда. Дверь открывается, и я вздыхаю с облегчением, но затем обращаю внимание на лицо Лии, матери Макса.

– Что случилось? – спрашиваю ее, гадая, почему она выглядит так, будто плакала. Ее глаза красные и опухшие, и, что еще хуже, они выглядят безжизненными. Ужасное предчувствие появляется у меня, проносясь по всему телу и оседая в животе.

– Лия? – спрашиваю я, и мой голос надламывается.

Она притягивает меня в свои объятья и начинает рыдать.

Я тоже начинаю плакать, поскольку знаю, что произошло что-то плохое.

Папа Макса в порядке?

– Он умер, Ви, – говорит она сквозь слезы. – Он умер. Что же я буду делать без своего ребенка?

– Кто умер? – удается вымолвить мне, все еще ничего не понимая. Я знаю, что Макс в порядке. Он крепко спит в своей постели. Я знаю, что так и есть. Я обхожу ее и бегу вверх по лестнице в комнату друга, открываю дверь и в недоумении смотрю на его нетронутую постель.