— Люси…
— Просто уйди, — говорю я. — Я устала.
— Люси, пожалуйста…
Я поворачиваюсь к нему спиной, натягиваю шорты и майку, а затем залезаю в постель.
— Пока, Джерард.
Он вздыхает и несколько минут смотрит на меня, прежде чем мягко произносит:
— Я буду на кухне, когда проснешься.
Потом он уходит.
Хлопает дверь, и я выскальзываю из кровати, бросаюсь к ноутбуку и открываю его. Не могу двигаться дальше, пока не узнаю правду. Просто не могу. Пришло время столкнуться с правдой лицом к лицу, понравится мне это или нет. Я открываю поисковик и ввожу текст.
Захват бейсбольного стадиона.
Затем читаю.
***
Я сижу в спальне уже около трех часов, делая вид, будто сплю, но на самом деле внимательно читаю каждую статью, которая попадается на глаза. Там говорится, что виновником нападения являлась религиозная секта, протестовавшая таким образом против мэра, который не отдал им землю. По их мнению, стадион находится на какой-то священной земле, и она нужна была им для того, чтобы выполнять все те безумные вещи, которые они планировали. Секта называла себя «Храм Небес».
Лица, замешанные в этом преступлении, были опрошены полицией, и пригрозили, что будут приносить в жертву гораздо больше жизней ради высшей цели. При этом их души, как и души других людей, не смогут обрести покой. Они хотят создать полностью огороженную священную территорию, в которую смогут войти только избранные. Это должна быть именно та земля, на которой находился стадион, потому что так сказал им Бог, и если они не получат ее, мир будет полыхать в огне, как и их души. Глядя на то, как они произносят эти слова в онлайн-видео, становится больше чем просто страшно, ведь они действительно верят в то, что говорят.
В новостях не вдаются в подробности, просто сообщают, что полиция арестовала людей, участвующих в стрельбе, и «работает» над ликвидацией остальной части секты, но доказать причастность последних будет трудно. Я читала о сектах раньше; они столь же безумны, как и извращенны, и не остановятся ни перед чем, чтобы осуществить то, что считают правильным.
Я продолжаю читать, но не нахожу больше никакой новой информации. В груди нарастает тяжесть, к тому времени, как я заканчиваю — тяжесть от отчаяния и боли. Смотреть на фотографии тех, кто отдал свою жизнь, видеть рассказы семей погибших, все это вызывает у меня желание свернуться калачиком и плакать, пока слезы окончательно не иссякнут. Чувствую себя такой одинокой, такой беспомощной, мне так невыносимо страшно. Хочется обрести спокойствие, но я не могу найти его. Я хочу быть девушкой, которой была раньше, но ее больше нет. Я, правда, не знаю, как переживу все это.