Для полноты картины осталось лишь упомянуть о небольшой, но довольно важной детали: несмотря на все критические замечания и недостатки в работе, четыре коттеджа мехколонна все же сумела построить. Именовались они весьма скромно — «дачные домики». Материалы на их строительство, включая чешскую сантехнику, испанскую кафельную плитку и наборный паркет из карельской березы, были найдены в «неликвидах» на складе стройматериалов мехколонны. Разумеется, по «советской», доперестроечной цене. Так что, даже скромной зарплаты госслужащих с небольшим добавлением личных накоплений вполне хватило, чтобы оплатить эти «дачи». Оставался, правда, один небольшой нерешенный вопрос — отсутствие подъездных путей к этому новому дачному поселку, однако силами уже упоминавшегося дорожно-строительного кооператива, дорога была не только проложена, но и заасфальтирована в строгом соответствии со всеми СНИПами и прочими нормативными документами. Расходы на ее строительство районная администрация, разумеется, взяла на себя — «чай не для чужих граждан строим, а для своих, местных!». В число «местных» попали глава районной администрации, его первый зам, а также Виктор Иванович Кондрашов, как оказавший немалую помощь и районной администрации, и самим дачникам.
Что вы говорите? Что коттеджей было четыре? Ах, да, действительно, как мы могли забыть о четвертом счастливчике! Впрочем, о том, кто им стал, можно было уже догадаться — конечно же, наш уважаемый Сергей Валентинович Береснев! Стоит ли после этого удивляться, что глава района, уйдя на повышение в областную администрацию, рекомендовал его на своё место, как проверенного, надежного и исключительно исполнительного человека.
Вот и сейчас, узнав, что его разыскивает вечный руководитель и «старший товарищ», Сергей Валентинович тут же примчался в свой кабинет и позвонил в приемную губернатора — «шеф» терпеть не мог, когда подчиненные звонили ему по мобильнику.
— Николай Викторович, искали? — елейным голосом поинтересовался Береснев, как только секретарша соединила его с начальником.
— Ты где шляешься? — недовольно проворчал Смирнов. — Битый час разыскиваем!
На самом деле после разговора с Хабеловым прошло едва минут двадцать, но Смирнов любил иногда нагнать страху на подчиненных, чтобы они, как он выражался, «шустрее шевелились!».
— Так, это… рабочий день-то уже закончился, Николай Викторович! — попробовал, было, оправдаться Береснев, но губернатор решительно пресек его робкую попытку:
— Что значит — рабочий день? У тебя ненормированный рабочий день, забыл? Так я живо напомню!