Читаю быстрее, хочу выкинуть Лэндона из головы.
– София! – по саду разносится зычный бас Дженнифер.
Ведь просила же посидеть наверху! Что тут неясного?
Круглобокая нянька выкатывается из дверей, спешит по газону.
– Я тут вся оборалась! – кричит она, мельтеша в воздухе короткими ручками. – К тебе пришли. Какой‑то парень, он отказывается уходить.
– Ко мне или, может, к нему? – Хочется надеяться, что семейству Амира надоели тяжбы. У меня есть адвокат, и я, как жена Амира, буду отстаивать его землю.
– К тебе, дорогуша. Я сказала, что ты в саду, но он упорно сидит и не хочет уходить! – Дженнифер всю трясет. Не представляю, как она справляется с пациентами, если ее способен вывести из себя безобидный курьер или кто он там.
– Хорошо, тише. Иди в дом, последи за ним.
Сердито набычившись, Дженнифер удаляется. Наверное, она хочет сказать, что и так глаз с него не спускала.
Размышляя над тем, нужна ли мне Дженнифер в няньках, учитывая, что я сама со всем управляюсь, захожу в гостиную.
И у меня перехватывает дух: на диване сидит Лэндон. У него довольно уверенный вид – не помню такого в нашу последнюю встречу. Красавчик, и на лице куда больше волос, чем я думала.
И руки крупнее, чем раньше.
И будто бы стал выше ростом?
– Как ты тут оказался? – спрашиваю я, хотя гораздо актуальнее было бы спросить, как он меня отыскал.
Тут же вспоминаю про два пропущенных вызова от Стейси. Наверняка ее рук дело.
– Дженнифер сказала, что ты в саду, – отвечает он, проигнорировав мой вопрос.
– Правда?
– Да. И приготовила кофе, чтобы не тоскливо было ждать, – говорит он с очаровательной щенячьей улыбкой, от которой я без ума.
Ну да, только Лэндону под силу расположить к себе безучастную Дженнифер. Он посиживает на диванчике, совершенно чужой в этом большом и безжизненном доме. Зачем он пришел? Как он вообще узнал, куда идти?
– Я тебя отвлекаю? – спрашивает Лэндон, перехватив мой поспешный взгляд на дверь. Я снова окидываю его взглядом. Он возмужал и как будто поблек, словно немного померк его внутренний свет. На нем белая футболка, поверх – голубая рубашка на пуговицах. Невыразимо хорош! Такой милый, родной. Волосы отросли на макушке. Сколько мы с ним не виделись? Несколько месяцев? Или лет?
– Ничего. Я сидела с Амиром в саду.
Наблюдаю, как Лэндон отреагирует на мои слова, но в его лице ничего не меняется. Посмотрев на меня, он задумчиво потирает колени.
– Как дела? – спрашивает он.
Лэндон осматривается в комнате. Живопись из гостиной исчезла. Я решила пустить эти деньги на благотворительность, в помощь семьям, чьи близкие погибли, сев за руль в пьяном виде. Одно такое полотно – и семья на год избавлена от забот о счетах за лечение. Все шесть картин сейчас у оценщика.