По спине пронеслась горячая волна, жаром полыхнуло в груди.
– Какой твой последний вопрос? – шепчет Нора, и я чувствую ее дыхание на своем языке.
Кончиками пальцев легонько провожу по ее руке, и она покрывается мурашками.
– Хочешь, я тебя поцелую?
Нора
Если я сейчас кивну, то все мои уловки полетят коту под хвост. Лэндон просто прижмется ко мне своими губами, и всем разговорам настанет конец. Нельзя этого допустить. Однако… боже, я просто дико хочу .
– Пропускаю, – бормочу, не отрываясь от его губ.
Он отводит глаза. Такой же взгляд у него был в Скарсдейле и возле «Джульетты». Не хочу, чтобы он так грустил. Кто угодно, только не он.
– Пропускаю, потому что иначе нам будет не до разговоров. – Говорить – это дикая пытка. Я истосковалась по его рукам, так сильно, что не передать словами.
Твержу себе: надо держаться на расстоянии. Он для тебя слишком молод, Нора .
На его подбородке темнеет щетина. Вчера он был чисто выбрит. Надо же, не думала, что обращу на это внимание, как‑то само в глаза бросилось. Волосы на лице жесткие, и когда он стоит вплотную и пожирает меня глазами, он не кажется юным мальчиком, а глаза вообще зрелые и мудрые. Что‑то его тревожит, бередит душу куда сильнее, чем расставание с Дакотой.
– Ты пропускаешь вопрос? – Меня все сильнее обхватывают крепкие руки. Лэндон по‑прежнему держится за край стола, однако расстояние между нами стремительно тает.
Я киваю, и он расплывается в улыбке.
Он для тебя слишком хорош, Нора.
Милый, какой же он милый.
Черт, я вешаюсь на мужика. Ненавижу таких баб. Ничего хуже представить нельзя.
Основной алгоритм их поступков прост.
Фаза первая: попивает такая кулема в кругу подруг. «Ну почему мужики все такие козлы? – Роняет слезы в дешевый «Мускат». – Все, больше я на козлов не западаю». И салютует наполненной до краев чашкой вина.
Фаза вторая: идет с подружками попить кофейку. Она полюбила черный кофе, потому что у нее теперь отличный парень, и он пьет только черный, ведь на козлов она больше не западает. «О‑о, он такой милый!» Подружки слушают. А ведь и правда, такой не наклюкается вечером в пятницу и не загадит субботнее утро. Спокойно ведет себя в необъятном торговом центре, невозмутимо прохаживаясь меж рядов с вешалками, и соглашается подержать ее кофе, когда ей приспичило что‑то примерить.
Фаза третья: с подружками в ночном клубе. Нарядное черное платье, отпадная завивка на голове. Боевая раскраска, но не для того отличного парня и даже не для себя. «Что‑то я в нем разочаровалась. Скука с ним смертная», – жалуется она подругам и отвечает улыбкой эффектному незнакомцу в толпе.