Малыш появился на свет, но он не дышал. Ирида и била его по попе, и массаж сердца делала, он не реагировал. Слезы душили меня, мне было так жалко и так обидно, ведь все почти получилось. Сил не было терпеть это. А потом меня осенило, он не дышал. А я кто? Правильно стихия воздуха, я подскочила к Ириде и выхватила ребенка, а после направила поток воздуха маленький и легкий ему в ротик, воздух говорил со мной. Что ему тесно в легких этого малыша, потому что они склеились и не могут сами развернуться. Я же только уговаривала воздух не спешить, не дернуть, чтобы не порвать легкие, а медленно и плавно расклеивать их. С ребенком я провозилась очень долго, я искусственно заставляла его дышать, не давая его мозгу умереть. В какой-то момент воздух сказал мне, что все, легкие раскрыты, и, если малыш захочет, он будет дышать.
Я отпустила воздух, и затаила дыхание. Сейчас малыш сделает свой первый самостоятельный вздох или не сделает. Секунда, две, пять и вот маленький глоток воздуха, а следом крик, и он все больше распоясывался, а я улыбалась сквозь слезы. Смогла, делала все интуитивно, и это сработало. Я с самой счастливой улыбкой повернулась к Ириде, а та стояла и смотрела на меня с восторгом.
— Жив! — и протянула малыша ей. После отвернулась, вытирая свои слезы, очень сентиментальный момент.
Потом накатила темнота перед глазами.
Когда открыла глаза, не поняла, где нахожусь. Комната незнакомая, это явно не общежитие, попыталась вспомнить, как тут оказалась, и меня накрыло, портал, роженица, малыши.
— Ева, наконец, я так за тебя переживал! — маленький рыжий ураган накинулся на меня, залез на кровать и стал прыгать, выражая свой бурный восторг. Он так делал, когда и колобком был. От этого стало очень весело, я повернулась, прижала его к себе и в макушку проговорила. Просто стыдно было смотреть ему в глаза.
— Прости, мне так жаль, что я вытащила тебя к себе за Грань, а у тебя тут семья, — комок в горле мешал говорить.
— Как не помогла? — он отодвинулся, заглядывая мне в глаза, у него задрожал подбородок, ребенок сейчас явно разрыдается.
— Что здесь происходит? — строго спросила Ирида, она была в другом платье и выглядела еще более молодо. — У нас праздник, рождение первенцев, а вы тут слезы льете. Или это от радости?
— И радость от рождения малышей, и осознание, что мой рыжик мучился со мной, а мог жить нормальной жизнью, — я опустила глаза, щеки пылали.
— Император с Императрицей бесконечно тебе благодарны, ты спасла и мать, и детей. Одного вообще вернула с того света, ведь я видела он уже ушел за Грань. Но ты, ведающая, не сдалась, не захотела отпустить и вернула его. Сейчас будут праздник именования, на него чужих не допускают, но тебя приглашают. Не откажешь?