вслушиваясь в каждый звук. Лишь бы только пес не прыгнул сзади. Пройдя примерно полпути, вгляделся и сквозь заметно поредевшую дымку увидел знакомую сосну, скамейку, а на ней Наташу. Она была в той же серой кофте и длинной юбке
и сидела, зажав руки в коленях. Наташа не повернулась к нему, но он понял: она слышала, как он поднимался. Он стал карабкаться дальше, и когда до Наташи остался один уступ, она повернулась. В ее лице жили остатки какой-то тревоги, так, будто девушка только что кого-то видела и сейчас ждала, что этот «кто-то» уйдет.
— Здравствуйте, Наташа.
Волнение скрыть ему так и не удалось; она же каким-то особым жестом поправила волосы:
— Здравствуйте. Я знала, что вы придете.
Рядом с ней на скамейке лежало несколько полусухих стебельков. Он присмотрелся: стебельки были невзрачными, серо-зелеными, с крохотными желтыми цветками. Она поймала его взгляд, осторожно взяла стебельки, положила на колени. Он хотел спросить ее, здесь ли брат, потом — почему она знала, что он придет. Но вдруг понял, что ничего не надо спрашивать.
— Я слышала, как вы пошли на катере вверх, к лесоскладу. А потом решила: вниз вы обязательно спуститесь по течению. Садитесь.
Косырев с облегчением убедился, что туман внизу почти рассеялся. Можно будет без всяких Слов, просто так сидеть и смотреть вместе с Наташей вниз, на реку. Он сел. В тишине что-то возникло. Сначала неясный отзвук, напоминающий комариный писк, потом стало ясно, что справа, от Колпина острова, медленно нарастая, идет низкий ровный гул. Постепенно гул превратился в рев. Наконец из-за поворота вынырнула и прошла мимо «Ракета». Оставила пенный след вдоль фарватера — и ушла, унося с собой грохот моторов. Он покосился и понял, что Наташа сейчас так же, как и он, слушает тишину. Вот она почувствовала его взгляд, сказала тихо:
— Николай ушел в заказник. Будет не скоро.
Косырев посмотрел на ее колени:
— Это цветы?
— Это арника дальневосточная горная, лекарство.
Косырев сделал вид, что внимательно разглядывает желтые соцветия.
— Лекарство—от чего?
Она сдвинула брови к переносице, будто досадуя.
— Интересно, вы знаете, от чего лечит женьшень? Или элеутерококк? Они лечат от всего. Так вот, арника по своим лечебным свойствам не уступает им, а иногда даже превосходит. Это царица лекарств, о ней писал еще Геродот.
Наташа замолчала, будто все еще переживая обиду. Он выдавил:
-Да?
Она посмотрела на него, дернула плечом. Сказала очень тихо;
— Когда-то арники на земле было очень много. А теперь почти не осталось. Она сохранилась в Европе — в Карпатах и Альпах. И здесь, только южней. А папа стал разводить ее в нашем заказнике. И вот теперь она тут растет на пяти участках.