Ей хотелось узнать о нём многое: сколько ему лет, где он живёт, женат ли, но она видела, что он торопится. Поэтому Констанца вежливо улыбнулась и сказала, что больше не знает, что спросить. Ей показалось, что он облегчённо вздохнул.
Потом Ален ушёл, снова строго-настрого наказав никому не открывать.
Он вернулся поздно ночью. Констанца не спала, ей было тревожно. Она удивилась своему беспокойству за чужого малознакомого мужчину. Ей рисовались самые ужасные картины. То она представляла Алена, окровавленного, лежащего на земле, на тёмной улице. То ей виделось, что стражники лорда Нежина донесли на него, и он, избитый, в разорванной и ещё более грязной, одежде, валяется на каменном полу в мрачном подземелье.
Когда он, наконец, постучал в дверь и назвал её по имени, девушка от облегчения чуть не расплакалась. Он удивился радости, с которой она встретила его, но лишь велел собрать вещи и перейти в его комнату. На её вопросительный взгляд жёстко сказал: — тебе придётся спать в моей постели, если не хочешь вернуться к лорду Нежину, — потом добавил, увидев, как испуганно она опустила глаза: — Констанца, поверь, я не кусаюсь, тебе ничего не грозит.
Таким образом, они опять спали на одной кровати, только Ален велел ей ложиться у стены. Сам лёг с краю, прислонив к изголовью вынутый из ножен меч. Они, конечно же, не раздевались, и если наёмник
уснул, едва коснувшись подушки, то Констанца долго смотрела в темноту.
Всё же под утро она уснула, а проснулась оттого, что Ален осторожно освобождался из её объятий. Она почувствовала, что крепко прижимается к нему, обнимая за шею, её нос и губы касаются его щеки, а голова покоится на плече.
В ужасе Констанца села на постели. Наёмник хриплым со сна голосом засмеялся: — ты мне всё плечо отлежала! Выспалась?
Ей было ужасно стыдно. Что о ней подумает мужчина? Она чувствовала, что краснеет и просто не знала, куда девать глаза.
Продолжая улыбаться, Ален встал с кровати и направился за ширму. Она слышала плеск воды и поёжилась. За ночь комната выстыла, вода тоже была очень холодной.
Он вышел, обнажённый по пояс, продолжая растираться грубым льняным полотенцем. Капельки воды блестели на его плечах.
Констанца отвела взгляд. Было стыдно смотреть на полуобнажённого мужчину. Тем не менее, она успела заметить, как ладно он сложен, как перекатываются мускулы на его руках и груди. Ещё её взгляд зацепился за шрамы, один из которых, длинный, пересекал гладкую кожу на спине от левой лопатки вниз, почти до пояса.
Ален бросил ей другое полотенце: — бегом, Констанца. У нас совершенно нет времени. — Он хохотнул: — а ведь я рассчитывал задержаться у Линдсея на пару дней. Отдохнуть, отоспаться, вымыться, наконец!