— Ты знаешь, как работает мой мозг, — сказала я наконец.
— На гребаной скорости света? — сухо сказал он.
Я горько улыбнулась.
— Я гадала, где же находится портал выхода и сколько времени уйдет на его поиски, как вдруг увидела мерцающее отражение, танцующее меж представителей племени, и стала искать его источник. По ту сторону воды находился огромный крутящийся ряд бесконечных зеркал, вращавшихся в головокружительном круговороте. Невозможно было сказать, сколько именно, потому что все они вращались бесконечным кругом. Может, сто тысяч, может, миллион, там все было не лучше, чем в Зале Всех Дорог. Они никогда не переставали вращаться, ловя солнечные лучи и расплескивая их на нас. И я подумала, ладно, я поплыву, безумно метнусь в зеркало, и в какой бы мир я не угодила, я наберу кучу оружия, вернусь и спасу Шазама, верно?
Он закрыл глаза и покачал головой.
— Ты выбрала зеркало, которое привело тебя домой.
— Бинго, — утомленно сказала я. — Я сказала, что вернусь за ним. «Жди меня», сказала я. «Не уходи никуда. Если освободишься, не прыгай в другое зеркало, иначе мы никогда друг друга не найдем. Клянусь, я вернусь. Я не позволю тебе потеряться в одиночестве». И он сидел там, смотрел на меня своими большими грустными сиреневыми глазами, по лицу его катились слезы, и он печально сказал: «Я вижу тебя, Йи-йи»[74].
— И ты знала, что если вернешься за ним, — тихо сказал Риодан, — то можешь никогда не найти дорогу домой. Нет ни единого шанса выбрать то же зеркало. И если он освободится, нет гарантии, что он сможет выбрать то же зеркало, что и ты.
— Именно. Моей единственной целью было возвращение в Дублин. Черт подери, я жила этой целью пять гребаных лет! Что, если я вернусь, а он мертв, и я никогда не найду дорогу домой? Что, если он сбежал и ушел — и я вернулась зря? Что, если он даже не стал ждать? Что, если он выбрал другое зеркало? — Что если на самом деле он меня не любил? Я этого не говорила, но подумала. — И что, если он будет ждать вечно, веря, что я приду за ним, и день за днем теряя надежду? Он так много плачет и так глубоко все чувствует. Риодан, я вернулась месяцы назад. Ты знаешь, что это значит? Если он все еще там, он ждет меня десятки лет! Десятки!
Мой голос сорвался, потекли слезы. Я никогда никому не рассказывала об этом, и теперь, когда все это вышло наружу, мое сердце словно разрывалось на части, совсем как в тот день, когда я подобрала из мусорки скомканный Дэни Дейли и осознала ужасающую иронию. Я так ликовала, очутившись в мире с цивилизацией — читай, оружие и крутое вооружение. Но мое ликование погасло, и я сделалась холодной и жесткой как камень. Я не могла справиться. Я не могла преодолеть боль.