– На море, говоришь… Бедная девочка, а ты давно общалась с родственниками?
– Два года назад тетя присылала письмо, звала к себе. А что?
Старик задумчиво пожевал губы, словно раздумывая, стоит ли продолжать этот разговор.
– Ужасно не хочется тебя огорчать, но, наверное, все же лучше знать правду. Мы тут в городе находимся за железным занавесом, а к вам в ГКЦ информация о внешнем мире и вовсе не просачивается. Везде на территории России и бывших стран СНГ страшные войны, кровавые бунты и расправы. Уцелели только большие города-крепости – Москва, Киев, Минск, которые никого внутрь не пускают. Запасов еды в городах катастрофически не хватает, солдаты совершают набеги на коммуны и грабят то, что они вырастили. Поэтому самим деревенским тоже не хватает продовольствия. Они пытаются защитить урожай, и солдаты их убивают. В результате кругом смерть, разрушение и голод. Поэтому старики и дети в городах являются обузой, лишним ртом. Не знаю, куда они девают детей, но стариков вывозят за черту города, куда-то за Всеволожск, разбивают череп и сбрасывают в могильник. Вот такой вот отдых на природе меня ждет через месяц, мое милое дитя.
Арина сидела не шелохнувшись. Весь сон с нее словно рукой сняло. Какие страшные вещи говорил этот незнакомец. «Наверное, сумасшедший», – думала она.
– Арина, послушай меня. Я знаю, что ты очень добрая девушка. Не говори ничего, я просто это знаю. Я бы не хотел, чтобы ты взялась за это опасное дело только потому, что пожалела меня и в последний месяц моей жизни решила сделать подарок. Я пожил уже с лихвой и видел такое, что многим даже не снилось. Я когда-то объездил весь мир, общался с самыми разными людьми. Мне нестрашно умирать. Но тебе и другим еще долго жить в этом мире, который, как бильярдный шар от первоклассного удара кием, прямиком летит в преисподнюю. Поверь, эти кассеты могут повернуть ход событий вспять. Ты лучше, чем кто-либо другой, поймешь это, когда поставишь последнюю точку в расшифровке.
– Ну, хорошо. Предположим, я возьмусь за работу. Ни яйца, ни свинина, ни деньги мне не нужны, я и так перед вами в большом долгу. Но как вы себе это представляете? Я же не могу делать это в отделе тихо под столом? Около меня сидит десяток сотрудников.
– Милая Арина, я все продумал.
Старик залез в пакет, достал сверток из газет.
– Это видеокамера, а вот кассеты. Ты можешь делать расшифровку дома, потом вернешь мне рукопись, а кассеты отнесешь в Центр. Таким образом, никакого государственного преступления в этом не будет. Я всего лишь получу свою личную копию.