Мужчина:
– Кассета номер 3. История болезни пациентки не ясна. Нервное расстройство на фоне постоянного стресса и неудачи в личной жизни. Приступы клептомании как побочный эффект…
Несси, мне бы хотелось опять вернуться к тому моменту, когда ты стояла дома у окна. Сегодня нам просто необходимо начать рассказ с ТОГО дня, когда произошла первая кража…
– Дай угадаю. Марат тебе вчера сказал, что ты непрофессиональный тупица. Что хватит тянуть резину. Так было? Он жаждет этих записей, бедняга. У него, наверное, уже в глотке пересохло от нетерпения.
– Послушай, Несси. Я знаю, что он привез тебя сюда не по доброй воле. Но Марат искренне желает тебе добра. И я тоже. Мы хотим, чтобы ты поправилась и вернулась обратно в социум.
(Женщина смеется.)
– Добра? Боже мой. Глупый докторишка связался с демоном и видит в нем добро. Давай записывай, пока не начали действовать твои адские таблетки-колеса. А то я сейчас от них усну, и Марат поджарит тебе зад паяльной лампой.
– Несси, пожалуйста, перестань грубить. Я даю тебе не такие уж сильные лекарства, стараюсь обойтись малой кровью. Для этого мы так долго беседуем. Расскажи про своего бывшего мужа. Как бы ты ни хорохорилась сейчас, я знаю, что его уход стал для тебя большим ударом. Возможно, это и есть истинная причина твоего срыва, а значит, мы на правильном пути.
– Когда я познакомилась с Корецким, это был всего-навсего жалкий адвокатишка в фирме-однодневке, с утра до ночи пишущий там какие-то бумажки. Предметом его особой гордости была коллекция печатей. Все печати у него были поддельные, и он, окончив когда-то художественное училище, страшно этим гордился. В каком-то смысле он был необыкновенно талантлив. Несколько лет он прожил в Питере, имея в паспорте нарисованную от руки регистрацию. «Милая, – говорил он мне, – на свете нет ни одной бумажки, которую я не смог бы подделать».
В его офис я, одним погожим днем, тоже пришла за липовой справкой и с ходу наткнулась на темно-синие глаза. Поскольку в такие моменты я всегда беру инициативу в свои руки, я предложила ему обсудить деловой вопрос за чашечкой кофе. Он же, не в силах отказать красивой женщине, да еще и завидному клиенту, согласился. Как сейчас помню, что на мне было черное облегающее платье, а черный BMW стоял за углом. Увидев машину, он, как все мужчины, которые ничего подобного никогда не имели, вначале насупился, но быстро пережив этот удар по самолюбию, разговорился. Оказалось, что приехал он в Питер несколько лет назад из города, в котором, как мы знаем, есть дом, где резной палисад. То есть из Воло-гды-гды. Правда, единственный дом там с резным палисадом, как утверждал Корецкий, – это психиатрическая лечебница. У тебя, кстати, нет снаружи разных окон? А то, когда ты меня затаскивал сюда, я не успела обратить внимание. Все, все. Продолжаю. Корецкий был невероятно хорош собой. Высокий, широкоплечий, очень ухоженный. У него были черные, немного вьющиеся волосы, которые он каждое утро распрямлял и зачесывал с маниакальным упорством. А когда он улыбался, дамы млели и стелились перед ним пушистым ковром. Синие глаза сводили всех с ума, и он, прекрасно зная об этом, научился включать их сияние по требованию. Как дальний свет на темной трассе.