Эфир прошел без сучка и задоринки, по-другому и не могло быть, как ни тяжело, а профессионализм вытащит из любого состояния. Но заартачилась координатор, набычилась, ее грузинские глаза заволокло туманом негодования, когда Майя попросила на десятичасовых новостях заменить ее Снежаной:
— Смолина, ты надоела со своими инвалидами. (А Майя ни словом не обмолвилась по поводу «приступа тети».) Тети, дяди, дедушки… Перед новостями авторская Снежаны идет, нехорошо, когда в эфире две программы одним голосом подаются, шеф этого не любит и мне мозг потом вынесет.
— Нана, вали все на меня, — попробовала уговорить ее Майя. — Шеф пусть мне мозг выносит, я стерплю. Ну, очень надо. С меня шампанское. М?
— Иди к шефу и договаривайся с ним сама.
— Нана!..
Нет, координатор топала офицерским шагом, удаляясь вдаль по коридору, ее толстая задница пружинила вверх-вниз, словно прощально махала расстроенной Майе, оставшейся с носом. К директору идти на адовы муки не хотелось, он занудливей Стаса, а говорит — словно балладу сочиняет, а потом в конце (где-то через часик) заявит, что не разрешает замену. Решила самостоятельно договориться со Снежаной, коллеги обязаны выручать друг друга, но не ждала сюрприза с ее стороны:
— Ну, конечно, ты у нас в привилегированном положении, только тебе позволено исполнять свои обязанности, когда этого хочешь ты.
Майя обалдела. Нет, к тону не придерешься, тон почти нежный, но именно он подчеркнул отношение Снежаны к коллеге. Она девушка красивая, даже очень. И талантливая. О, еще молодая! Ей всего двадцать пять, а она уже умная, известная, успешная. Сочетание крайне редкое, наверняка подружки завидуют ей со страшной силой, тем более непонятно, с какого перепугу она нежно, почти лаская, нахамила Майе.
— Не поняла, — произнесла Майя. — Я тебя обидела? Когда?
— Я просто констатирую факт, — с едва заметным вызовом ответила Снежана, в ее кошачьих глазах сверкнуло маленькое торжество.
Майя и не подозревала, что эта девушка, сидевшая в одном с ней кабинете два года, так не любит ее. И почему это открылось только сейчас? В сущности, проблема не первостепенная, опускаться до выяснения отношений дело недостойное, Майя сняла сумку со спинки стула, подхватила плащ и попрощалась без какой-либо интонационной окраски:
— Спасибо за помощь.
А через пару минут она трясла Антона буквально, схватив за джинсовый жилет и притянув к себе:
— Антоша, умоляю, спаси. Мне срочно нужно уехать часа на три… Это очень важно… вопрос жизни и смерти!
— А…
— С Наной я говорила. Ты же знаешь ее, она любит, чтобы мы устраивали свои дела сами, чтоб никакой ответственности.