Эремайл отказался, но потом вдруг передумал и протянул бокал. Наливая, Каттикаун заметил:
— Значит, поговорить с Лордом Стиамотом нет никакой возможности?
— Ни малейшей.
— Как я понимаю, Коронал находится в нашем районе?
— Да, но до его ставки полдня пути. И, насколько я знаю, он недосягаем для такого рода прошений.
— Понимаю, — улыбнулся Каттикаун. — Как по-вашему, капитан, он не безумен?
— Коронал? Нет, конечно.
— Огонь — отчаянная, идиотская мера. Возмещение, которое ему придется выплачивать, составит миллионы ройялов, это будет стоить больше, чем пятьдесят таких замков, который он возводит на вершине Горы. А зачем? Года два-три, и мы договоримся с Изменяющими Форму.
— А может, пять, десять или двадцать, — отозвался Эремайл. — Войну нужно заканчивать как можно скорее. Это страшное потрясение, это позор для нас всех, пятно, этот долгий кошмар…
— Значит, вы считаете войну ошибочной?
Эремайл быстро покачал головой:
— Основную ошибку сделали давным-давно, когда наши предки избрали для переселения мир, который уже был обитаем. Но сейчас у нас нет выбора: или мы одолеем метаморфов, или нам придется вообще уйти с Маджипура. Но разве мы в силах это сделать?
— Да, — кивнул Каттикаун, — как же, бросить дом, которым владеешь так давно!
Эремайл не обратил внимания на его иронию.
— И мы вырвем планету у несговорчивых метаморфов. Тысячи лет мы старались жить с ними в мире, пока не убедились, что такое сосуществование невозможно, и теперь нам силой приходится утверждать свое будущее. Это никому не нравится, но ведь есть альтернатива и похуже.
— И что будет делать Лорд Стиамот с метаморфами, когда загонит их в лагеря для интернированных? Пустит на удобрения для сожженных полей?
— Они получат огромную резервацию на Цимроеле, — ответил Эремайл, половину континента. По-моему, это совсем не жестоко. Алханроель останется нам, да еще океан между нами. Уже закладываются города под это решение, и лишь в вашем краю бушует война. Лорд Стиамот взвалил на себя всю ответственность за этот жестокий, но необходимый акт, за что будущие поколения воздадут ему почести.
— Я могу воздать и сейчас, — буркнул Каттикаун. — О, мудрейший и справедливейший Коронал, в своей бесконечной мудрости уничтоживший землю, поскольку тебя тревожат таящиеся на ней аборигены! Для меня было бы гораздо лучше, капитан, имей ваш герой-правитель поменьше благородства духа. Или, возможно, наоборот — побольше. Он казался бы мне гораздо привлекательнее, выбрав более медленный способ покорения нашей провинции.
Тридцать лет войны — что значит еще год-два?