— Что даст мне возможность изучать сию уникальную экологическую зону.
— Возможно, всю оставшуюся жизнь.
— Вы так думаете? — спросила Джоахил Нур, испугавшись наконец.
— Не знаю. Но я хочу, чтобы вы изменили цель своих исследований на время. Поищите средство, которое, помимо открытого воздуха, уничтожает водоросли. Кажется, придется начинать биологическую войну, чтобы вырваться отсюда. Нужен какой-нибудь химический реагент, что-нибудь, что может очистить роторы.
— Поймайте парочку морских драконов, — мгновенно откликнулась Джоахил Нур, — привяжите у носа корабля, и пусть жрут, сколько влезет.
Лавон не улыбнулся.
— Обдумайте все, — сказал он, — и доложите.
Он смотрел, как спускали две шлюпки с четырьмя гребцами в каждой. Лавон надеялся, что подвесные моторы не намотают на винты водоросли, но напрасно: почти сразу моторы взревели, задыхаясь, и людям пришлось взяться за весла. Шлюпки начали медленно удаляться, пробиваясь сквозь толщу морской травы, время от времени останавливаясь, чтобы расчистить путь. За пятнадцать минут шлюпки удалились не больше чем на сотню ярдов от корабля.
Тем временем двое ныряльщиков — человек и хьорт, облаченные в маски для дыхания, прорубили отверстие в водорослях у борта судна и исчезли в густой глубине.
Когда спустя полчаса они не появились на поверхности, Лавон обратился к первому помощнику:
— Вормеехт, сколько можно продержаться под водой в таких масках?
— Не больше получаса, капитан. Хьорт, возможно, продержится дольше, но не намного.
— Пожалуй…
— Посылать пловцов тоже не следует.
— Разумеется, — хмуро буркнул Лавон. — Как по-вашему, «Ныряльщик» сможет к ним пробиться?
— Не знаю, но мы должны попытаться. Вызывайте добровольцев.
«Спьюрифон» нес на борту маленькое подводное суденышко, которым пользовались для научных исследований. Его не трогали уже несколько месяцев, но для подготовки к погружению потребовался всего час. Вормеехт выбрал троих добровольцев, и душу Лавона словно стальной цепью сжало предчувствие, что он посылает их на смерть. Он никогда не видел, как умирают люди, кроме смерти нескольких глубоких старцев, и неожиданная, случайная гибель кого бы то ни было была для него вещью тяжелой и непостижимой.
Когда трое добровольцев задраили люк, «Ныряльщика» лебедкой опустили за борт. Какое-то мгновение он оставался на поверхности, затем работающие на лебедке матросы отключили удерживающие корпус захваты, и подобно некоему толстому сверкающему крабу «Ныряльщик» начал погружаться. Происходило это медленно: водоросли плотно стискивали лодку, они оказались такими же прочными на разрыв, как захваты лебедки.