После чего пошла к отцу и устроила ему самый громкий скандал из всех, что были раньше в нашем доме. Но папа в этот раз навстречу ей не пошел. Ведь Даниэль не игрушка в магазине, которую отказались купить маленькой девочке. Кричи не кричи – не получишь. Видно, поняла это и Тереса. В доме воцарилась тишина, правда, на мой взгляд, несколько зловещая. Но больше в этот день ничего не случилось. А на следующий она уехала в Фринштад, пробыла там почти неделю и вернулась к оглашению нашей помолвки. В новом платье, спокойная, довольно улыбающаяся и совершенно невозмутимая. Нас с Даниэлем она поздравляла так, что у окружающих не осталось ни малейших сомнений: моя сестра счастлива, что Феррейра-младший достался мне, а не ей. Но я-то знала, что это не так. Знала, и это знание отравляло мое счастье, хоть и было этого счастья столько, что казалось – тронь, и начнет щедро выплескиваться, одаряя всех, кто рядом.
Теперь у меня было законное право находиться рядом с Даниэлем. Он обнимал меня за талию, легко привлекая к себе, и шептал на ухо всякие милые глупости. Его дыхание на моем виске было таким горячим, таким обжигающим, что внутри меня что-то сладко сжималось и хотелось почувствовать на виске уже его губы. А может, и не только на виске. Казалось, он это почувствовал, так как предложил выйти в сад.
Было совсем темно. Но мы и не собирались любоваться недавно расцветшими розами редкого сорта, которыми так гордилась мама. Лишь только мы оказались вдали от посторонних глаз, Даниэль начал меня целовать с жадностью, которая передалась и мне. Я тесно прижималась к нему, мне всего было мало – и этой ночи, и наших поцелуев.
– Вы не слишком увлеклись? – раздался злой голос Тересы. – Даниэль, не забывай, из какой семьи Патрисия. А то смотрю, еще немного – и оприходуешь ее где-нибудь прямо под мамиными розами.
– Тереса, мы только целовались, – попыталась я оправдаться. – Что в этом такого?
– Ты вообще молчи! Видела бы ты себя со стороны. – Слова сестры, как звонкие пощечины, били, не зная пощады. – Ты выглядела как дешевая шлюха, жаждущая удовлетворить клиента.
– Какие глубокие познания, – насмешливо сказал Даниэль и крепко меня обнял, пытаясь хоть как-то поддержать, хотя единственное, чего мне сейчас хотелось, – убежать подальше и не слышать гадких слов сестры. – Чувствуется личный опыт. Обширный и разносторонний.
Тереса поперхнулась словами, которые собиралась выплеснуть на меня, и с ненавистью уставилась на моего жениха.
– Да как ты смеешь? – прошипела она. Смутно угадываемые в темноте, черты ее лица явственно исказились. – Я беспокоюсь о своей сестре.